9 ноября
Шрифт:
Что ж... Я тоже изменился. Кайл с Йеном надеются, что моя тенденция к «спуску» скоро сменит курс наверх. Они думали, что как только я закончу школу, то начну серьезнее относиться к колледжу, но все получилось не так как они, наверно, рассчитывали. На самом деле, мои оценки настолько плохи из-за многочисленных прогулов, что я даже не уверен, смогу ли закончить этот семестр.
Но я стараюсь. Господь свидетель, я – стараюсь. Каждый день я просыпаюсь и говорю себе, что сегодня будет лучше. Сегодня будет тот день, когда я избавлюсь от чувства вины.
От этих размышлений мои глаза открываются и встречаются с солнечным светом, заполняющим комнату. Щурясь, я прикрываю ладонью глаза. Жду пару секунд, после чего пытаюсь встать и найти свою одежду. Когда наконец я стою на ногах, нахожу свои штаны. Потом футболку, помню, как надевал ее вчера перед учебой.
Ну а после этого? Ничего. Абсолютно ничего не помню.
Нахожу свои ботинки и обуваюсь. Когда я полностью одет, трачу около секунды чтобы осмотреть комнату. Она не кажется мне знакомой. Подхожу к окну и выглядываю на улицу, чтобы понять, что это многоквартирный дом. Но ничего не узнаю вокруг, может еще и потому, что не могу полностью открыть глаза, чтобы нормально оглядеться вокруг. Все болит.
Очень скоро, я узнаю где нахожусь, потому что позади меня открывается дверь ванной. Плотно закрыв глаза, морщусь, потому что понятия не имею кто она или что от нее ждать.
– Доброе утро, дорогой!
Ее знакомый голос наполняет комнату и с молниеносной скоростью врезается в мое сердце. Колени становятся ватными, словно готовы уронить меня на пол. Собственно, именно это почти и происходит. Я хватаюсь за ближайший стул и быстро сажусь, опустив голову на руки. Не могу даже взглянуть на нее.
Как она могла так поступить с Кайлом?
Как она могла позволить мне так поступить с Кайлом?
Джордин подходит ближе, но я до сих пор отказываюсь смотреть на нее.
– Если ты собираешься блевать, то лучше сделать это в ванной.
Я качаю головой, желая заглушить ее голос, желая свалить из ее квартиры, желая стереть свой второй самый худший поступок. – Джордин, - когда я слышу, как слабо звучит мой голос, понимаю, с чего она решила, что меня тошнит.
– Как это произошло?
Слышу, как она плюхается на матрас, в нескольких шагах от меня.
– Ну...
– произносит она.
– Уверена, что все началось с шота, а может и двух, потом было несколько кружек пива и парочка симпатичных девчонок. Ну а закончилось все, твоим звонком мне в полночь. Ты плакал и говорил что-то непонятное о важной дате, и что тебе очень нужно уехать домой, но ты слишком пьян и не хочешь звонить Кайлу, потому что он разозлится на тебя. Джордин встает и идет в сторону гардеробной.
– И поверь мне, он бы очень сильно разозлился. И если ты расскажешь ему, что я позволила тебе здесь переночевать, когда он об этом не знал, то Кайл разозлится и на меня. Так что советую тебе, не сдавать меня, Бен. Иначе, я тебя убью.
Мой мозг пытается
Так значит, я позвонил ей? За помощью?
Мы не...
Боже, нет. Она бы так не поступила. Но я ведь не могу контролировать себя, когда нахожусь в таком состоянии. Хотя с другой стороны, я позвонил Джордин, до того, как совершил какую-нибудь глупость. Они с Кайлом довольно долго встречаются, поэтому она мне как сестра, и мне следует поверить ей и не рассказывать Кайлу. Но один вопрос все-таки остается открытым... почему я спал голым? В ее постели?
Джордин выходит из гардеробной, и я впервые за сегодняшний день смотрю на нее. Она выглядит обычно. Вовсе не виноватой. Может, немного уставшей, но как всегда улыбчивой.
– Сегодня утром я видела твою голую задницу, - говорит она, смеясь.
– Что черт возьми ты делал? Я попросила тебя принять душ, но ты мог бы одеться после этого, - она корчит лицо.
– Теперь нужно будет стирать простыни.
Джордин начинает снимать постельное белье.
– Надеюсь, когда я перееду к Кайлу ты начнешь носить трусы или что-нибудь другое. Не могу поверить, что была вынуждена спать на диване, пока твоя пьяная задница заняла мою кровать.
Я хочу попросить ее чтобы она говорила медленнее, но с каждым словом я чувствую нарастающее облегчение.
– Ты мой большой должник.
Джордин перестает улыбаться, когда снова садится передо мной на матрас. Она поддается вперед и смотрит на меня с искренностью в глазах.
– Я не хочу вмешиваться в твою жизнь. Но я люблю твоего брата и как только договор аренды квартиры будет расторгнут, мы все будем жить вместе. Поэтому, я скажу это только один раз. Ты слушаешь меня?
Я киваю.
– С рождением нам дается только одно тело и одна душа. И это единственное, что у нас есть, так что только мы сами можем заботиться о них. Мне неприятно это говорить тебе, Бен, но сейчас ты в самой худшей форме, в какой вообще можешь существовать. Ты в депрессии. Все время угрюмый. Тебе только восемнадцать, и я даже не знаю откуда ты берешь алкоголь, но ты пьешь слишком много. И как бы твои братья не старались помочь тебе, никто не сможет заставить тебя захотеть стать лучше. Только ты сам это сможешь сделать, Бен. Если в твоей душе осталась хоть какая-то надежда, советую поискать ее в глубине своего сердца, потому что, если ты не найдешь ее, ты никогда не станешь лучше того, кем являешься сейчас. И ты потянешь за собой вниз и своих братьев, потому что они очень тебя любят.
Джордин смотрит на меня столько, сколько нужно, чтобы ее слова обрели смысл в моей голове. Она говорит, как моя мама, и эта мысль наносит сильный удар в голову.
Я встаю.
– Ты закончила? Потому что я бы хотел отыскать свою машину.
Джордин разочарованно вздыхает, и я чувствую себя виноватым, но делаю все, чтобы она не заметила, что в данный момент я думаю только о своей матери и о том, что бы она подумала, увидев меня сегодня в таком состоянии.
* * *