9 ноября
Шрифт:
– Знаю, что должен был подождать. Я мог сделать это на десятку, если бы у меня был план, - он отступает, выпуская меня.
– Мне следовало сначала привезти тебя в аэропорт, и за минуту до твоего прохода на контроль, резко прокричать твоё имя и побежать к тебе в замедленном движении.
Он изображает эту сцену, перемещаясь на месте и протягивая руки ко мне.
– Фэээллллооооон, - произносит Бен протяжным голосом.
– Неее остааавляяяй мееееня!
Я смеюсь, когда он прекращает играть свою сценку, и снова обнимает
– Если бы ты сделал это в аэропорту, это было бы как минимум на восьмерку. Может быть, на девятку, зависит от правдоподобности.
– Девятка? Всего лишь?
– переспрашивает он.
– Если это девятка, то что, чёрт возьми, нужно сделать для десятки?
Задумываюсь над этим. Что делает сцены поцелуев в книгах такими прекрасными? Я много прочитала их, и должна это знать.
– Тоска, - заявляю я.
– Однозначно нужно немного тоски, чтобы получилась десятка.
Бен выглядит растерянным.
– Почему тоска гарантирует десятку? Приведи примеры.
Я прислоняюсь головой к машине и смотрю на небо, пока думаю.
– Не знаю, всё зависит от ситуации. Возможно, пара не может быть вместе, поэтому запретный фактор создаёт тоску. Или, может, они были лучшими друзьями долгие годы, и невысказанное притяжение создаёт достаточно тоски, чтобы сделать поцелуй на десять баллов. Иногда измена создаёт хорошую тоску, в зависимости от характера и ситуации.
– Как-то все запутано, - не понимает Бен.
– То есть, ты хочешь сказать, что если бы я встречался с другой девушкой, и поцеловал тебя в коридоре, то из семерки поцелуй бы взлетел до десятки?
– Начнём с того, что, если бы ты встречался с другой, ты бы никогда не оказался в моей квартире, - я вдруг застываю от этой мысли.
– Подожди. У тебя ведь нет девушки, не так ли?
Бен пожимает плечами.
– Если есть, это сделает наш следующий поцелуй десятибалльным?
О, Боже мой. Пожалуйста, только не говори, что я стала просто другой девушкой.
Он замечает в моих глазах страх и смеётся.
– Расслабься. Ты единственная девушка, которая у меня есть, и ты собираешься порвать со мной и переехать на другой конец страны, - Бен наклоняется и целует меня в висок.
– Полегче со мной, Фэллон. У меня слабое сердце.
Я прижимаю голову к его груди. Даже зная, что он шутит, мне действительно грустно прощаться с ним. Я прочитала отзывы на многие аудиокниги, которые озвучивала, поэтому видела комментарии о том, на что готовы читатели, чтобы встретить в жизни идеального парня из книги. И я убеждена, что стою в объятиях одного из них и собираюсь уйти от него.
– Когда первое прослушивание?
Бен действительно очень верит в меня.
– Я ещё не занялась этим. Честно говоря, я в ужасе от прослушиваний. Боюсь, что люди, только посмотрев на меня, начнут смеяться.
– Что в этом плохого?
– Быть посмешищем?
– спрашиваю я.
– Во-первых, это унизительно.
Бен многозначительно смотрит на меня.
– Надеюсь, они будут смеяться над тобой, Фэллон. Если люди смеются над тобой, значит, ты ведешь себя так именно для того, чтобы вызвать их смех. Не у многих хватает мужества, чтобы сделать этот шаг.
Я рада, что сейчас темно, потому что чувствую, как краснеют мои щеки. Бен всегда говорит вещи, которые кажутся и простыми, и в то же время глубокими.
– Ты чем-то напоминаешь мне мою маму, - говорю я ему.
– Это именно то, чего я на самом деле добивался, - с сарказмом произносит Бен. Он снова притягивает меня к своей груди и целует в макушку. Мне нужно в аэропорт, но я тяну время, потому что надвигающееся прощание тяготит меня.
– Как думаешь, мы когда-нибудь увидимся снова?
Его объятия становятся крепче.
– Надеюсь. Я совру, если скажу, что не планирую выследить тебя, когда тебе исполнится двадцать три. Но пять лет - это долгий срок, Фэллон. Кто знает, что произойдёт за это время. Чёрт, пять лет назад у меня не было волос в паху.
Я снова смеюсь, как и смеялась почти весь день, над всеми его шутками. Не думаю, что когда-либо так много смеялась, находясь в компании с одним человеком.
– Тебе действительно следует написать книгу, Бен. Романтическую комедию. Ты забавный.
– Единственный вариант, при котором я напишу любовный роман, это если ты будешь одним из главных героев. Ну и я, конечно, - Бен отстраняется и улыбается мне.
– Я предлагаю тебе сделку. Если ты обещаешь ходить на пробы на Бродвей, я напишу книгу об отношениях, которых у нас не может быть из-за расстояния и незрелости.
Надеюсь, что он говорит серьёзно, потому что мне нравится его идея. Если бы не один вопиющий недостаток.
– Мы никогда не увидим друг друга снова. Как мы узнаем, что другой не справляется со своей задачей?
– Мы будем отчитываться друг перед другом, - легко отвечает он.
– Повторяю… мы никогда не увидим друг друга после сегодняшнего вечера. И я не могу дать тебе свой номер телефона.
Знаю, что лучше дать ему возможность связаться со мной. Но мне так много всего нужно будет сделать, а если я оставлю Бена свой номер, то всё моё внимание будет направлено на ежедневное ожидание звонка от него.
Бен отпускает меня и делает шаг назад, скрестив руки на груди. Он начинает ходить кругами, покусывая нижнюю губу.
– Что если… - он останавливается и смотрит на меня.
– Что если мы встретимся в следующем году в этот же день? А потом ещё через год? Мы будем делать это в течение пяти лет. Та же дата, то же время, то же место. Мы продолжим наше общение с того, на чем остановимся сегодня, но только на один день. Я буду уверен, что ты ходишь на свои кастинги, и смогу написать книгу о днях, которые мы провели вместе.