9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4
Шрифт:
Бум! Летающий философ грянулся оземь. Команда ловцов не успела, что позволило свести повреждения летуна к минимуму: удар о землю определенно менее катастрофичен, чем столкновение с камнями, которые пытаются тебя поймать.
Тем временем Порри и Мергиона разобрались, что первой в нору, конечно же, должна бросаться Мергиона, и троица, прихватив спасенную овцу, исчезла под землей.
Каменные философы, занятые вопросом, насколько жив их коллега, и если жив, то что есть жизнь, проникновения в их катакомбы не заметили.
Зато заметил
– Свершилось! – провозгласил он. – Путь к счастью открыт! Скоро, скоро концентрированные духовные блага хлынут на нас нескончаемым потоком!
Философы содрогнулись. Луна поспешно спряталась за облаком. В наступившей тьме со всех сторон забубнили голоса:
– Так не должно быть… Это неправильное следствие непредвиденной причины… Где логика… Я не вижу логики… Я вообще ничего не вижу… Обдумать… Срочно все обдумать…
Сен перевел дыхание. Пока все складывалось удачно. Темнота – друг охотников за хочугами. Фонарь унес Гаттер, а торшер… Аесли оглянулся. Еле заметный кружок света от торшера по-прежнему мерцал в полумиле от Стоунхенджа.
«Отлично, будет ориентиром при отступлении. Главное, чтобы хаос и темнота продлились до возвращения наших».
Но Сен недооценил философов.
– Статус-кво! – раздался каменный голос судьи. – Восстановим статус-кво!
Слово «статус-кво» подействовало на племя чудесным образом. Философы перестали причитать и дружно проревели:
– Статус-кво!
Облака разлетелись от луны с такой быстротой, будто их кто-то разогнал рукой.
– К порядку! – призвал судья. – А миллениумного – к охраняемому объекту. Восстановим статус-кво!
Философы потащили ошалевшего от полета Миллениумного обратно к норе. Бормотание возобновилось, но теперь в нем слышались оптимистичные нотки:
– Статус должен быть статичным… Восстановление равновесия… Равновесие восстановления… Как будто ничего и не было… Как будто было – и ничего…
«А ведь они сейчас заткнут этим болваном выход! – подумал Аесли. – Сможет ли Мергиона повторить фокус с овечкой? Нет! Ведь для этого Мерги должна сначала оказаться снаружи!»
– Вы уверены, что предусмотрели все последствия? – крикнул он каменным муравьям, которые почти доволокли постового до отверстия.
Муравьи притормозили.
– Вы же слышали: там Порри Гаттер.
Он хотел добавить «со взрывчаткой», но по реакции философов понял, что это лишнее. Видимо, Первертский успел рассказать племени о способностях юного изобретателя.
– Отпустите меня! – закричал миллениумный. – Хватит, сколько можно! Где смена? Начальник караула ко мне, остальных на месте прибью, если не отстанете!
– Мальчик прав. – Судья определенно являлся самым стремительно философствующим в племени. – Если хочуг выпустят, то первым их получит тот, кто будет сидеть на норе. Но что поделаешь, надо кого-то принести в жертву.
– Не надо меня приносить! – выпрямился Песочный Куличик. – Я сам сяду. Мне хочуги не страшны.
– А взрывчатка? А
– Мне не привыкать, – сказал Первертский.
Дети в подземелье
– Зря мы ее с собой тащим, – в десятый раз говорил Порри, пыхтя под грузом рюкзака с магутором.
– Ты имеешь в виду Амели? – в десятый раз шутила Мергиона, почесывая на ходу электрическую овечку Белку за слуховым датчиком.
– Бе-е-е! – в десятый раз срабатывала противоугонная система на овечке.
В этом месте Амели следовало в десятый раз сказать: «Если я не нужна, я могу вернуться», но тут монотонное путешествие завершилось. Тоннель уперся в большую мраморную плиту, густо исписанную неизвестными знаками. От плиты во все стороны расходились новые, более узкие тоннели.
Пулен наколдовала светлячка-переростка, Гаттер увеличил яркость фонарика, Пейджер энергично замахала волшебной палочкой. Робкий огонек померцал и схлопнулся.
– Ничего, – сказала Мерги, – когда дойдет до решающей схватки, я уже смогу нормально колдовать!
– Будем надеяться на лучшее, – вздохнул Порри, отгоняя светлячка, который упорно летел на свет фонарика. – Не понимаю, что здесь написано. Амели, Сена нет, ты у нас самая умная, можешь прочитать?
– Могу, – Пулен не верила своему счастью, – я могу! Вот видите, я тоже пригодилась. Спасибо! Большое спа… Ой!
Белка, чья искра привела в чувство Амели, виновато зажужжала. Мергиона сделала вид, что это не она дернула овечку за хвостовой манипулятор.
– Тут написано, – продолжила Амели торопливо, – «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – сам понимаешь, назад пойдешь – обратно вернешься, зачем приходил, непонятно. Налево вверх – взрывные работы, направо вниз – грунтовые воды, строго вниз – центр Земли, налево-налево-вниз – Австралия…»
– По-моему, – сказал Гаттер, – они нас дурят. Конь здесь не пройдет.
– Может, они имеют в виду деревянного коня на колесиках, – сказала Амели. – Или шахматного. А дурить они не могут, это же труны [212] . Нам их во втором семестре давали. Я думала, зачет будет, вот их и выучила, а оказалось, что зачета нет, я думала, зря, а оказалось…
– Не отвлекайся, – сказала Мерги, – где хочуги?
Амели дочитала камень до конца и замотала головой:
– Нету! Ни слова про хочуг нет! Значит, и хочуг тут нет, потому что это труны, а труны врать не могут, нам во втором семестре…
– Врать не могут, – сказал Порри, – но и говорить всю правду не обязаны, правда? Надо разметить все направления, тогда тот ход, о котором труны умалчивают, и приведет нас к хочугам.
– Как долго! – возмутилась Пейджер. – И вообще, это неправильный камень! Я сто книг прочитала по истории, там на путевом камне всегда четко писали: «Прямо пойдешь – сам погибнешь…»
– Стоп! – Порри поднял указательный палец. – Прямо! Амели, написано там что-нибудь про «прямо»?
– Нет. Так ведь и хода прямо тоже нету…