9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9

Жвалевский Андрей Валентинович

– Живее! Стучите, профессор!

Профессор стукнул. Топор с хрустальным звоном выскочил из разруба.

– А-а-а! – сообщил свое мнение окружающим Гаргантюа и яростно треснул по стеблю ножом для резки хлеба.

Нож звякнул и разлетелся на части. Все дальнейшие попытки нанести Бобу ущерб ни к чему не привели: тесаки и топоры ломались, заклинания рикошетили, и даже кулак Развнедела не смог оставить на растении никаких повреждений.

– Заклятие Неуязвимости, – заявил профессор, потирая ушибленную конечность. – Я его как раз давал

студентам на прошлом семинаре. Здоровенное какое! Это кто-то могучий наколдовал.

– Или несколько могучих, – добавил Клинч и побледнел. – Ох, сынки, сдается мне, что это не заклятие, а… А-а-а! Так и есть!

В потолочной дыре показалось странное существо, напоминающее тень игрушечного медведя из черного искусственного меха, у которого было два десятка лап и ни одной головы.

Майор схватил замороженную куриную тушку и запустил в гостя. Птица вонзилась в тень, окуталась уже знакомым туманом… и осыпалась на землю стайкой свежевылупившихся цыплят.

– А это, – неуверенно сказал Развнедел, – вроде как Заклинание Вечной Молодости. Только тоже какое-то слишком…

– Это не заклинания! – заорал Клинч. – Это хочуги! Делай, как я!

И майор швырнул вверх кастрюлю с овсянкой. Соединившись со следующим «медведем», кастрюля неподвижно зависла в воздухе.

– Хочуга Абсолютного Спокойствия, – отрывисто пояснил Клинч. – Развнедел! Бандит на пять часов!

Профессор недоуменно затаращился на карманный будильник, но, к счастью, на помощь пришел Гаргантюа. Сообразив, что у его кухни появился еще более страшный враг, он метнул в очередную хочугу пачку сахара-песка. После столкновения с тварью пачка разлетелась желтыми блестящими крупинками.

– Золотой сахар-песок, – сказал майор. – Хочуга Богатства. Всё, как нас учили. Порри! Сверху! Сен! Слева!

Порри среагировать успел. Брошенный им тесак прошел сквозь хочугу и вспыхнул феерическим набором красок. А вот Аесли, прикидывая, чем бы это лучше швырнуть, чтобы получить оптимальный результат, пропустил нападение. Мохнатая тень, прошмыгнув вдоль стены, впилась ему в плечо.

Незамерзающий каток

Рыжик и Дубль Дуб стояли на льду Незамерзающего катка [47] и смотрели на Первертс. Кисер устроился между двумя горбами Рыжика и на Первертс не смотрел, а щурился.

Ночное небо надвое рассекал Волшебный Боб. Он начинался в проломе крыши Главного корпуса и терялся высоко вверху, за границей мира теней. Хочуги одна за другой скользили по гигантскому стеблю вниз и исчезали в районе школьной кухни, откуда доносился грохот нешуточной битвы.

Верблюд и кот молчали, что не мешало им переговариваться мысленно.

«Вторжение невоплощенного… Ты был прав, кот. Но можем ли мы оставаться в стороне?»

«Оставаться в стороне? О чем-м-м ты, верблюд? Я всегда-у в центре, в стороне – это там-м-р, где м-м-меня нет».

«Твой здоровый эгоизм заслуживает уважения, кот. Но почему ты пришел меня предупредить?»

«Из здорового

эгоизм-м-а, верблюд. Если бы невоплощенное соприкоснулось с тобой, не поздоровилось бы и м-м-мне. А так… всего-навсего несколько магов поплоше станут… э мне-э… менее адекватными…»

«А как же мисс Мерги?»

«Кто это сказал?»

«Это я, Дубль Дуб».

«Дуб?! Мяу!»

«Мистер Дуб прав, кот. А как же Мерги?»

«Эта Пейджер нигде не пропадет, верблюд».

«Мисс Мергиона не пропадет, кот. А вот нам, боюсь, не поздоровится. А вот и она».

«Сто мышей мне в селезенку!»

Кухня

Никогда Сен не испытывал ничего подобного. Его будто разобрали на кусочки, разложили на длинном белом столе, тщательно перебрали детали, нашли нужную, сказали «Ага, вот оно», что-то в ней подправили и снова собрали.

Придя в себя, мальчик понял, что чьи-то руки держат его за плечи и трясут.

– Сен! – донесся до него голос Порри. – Ты как?

«А как я?» – хотел задуматься Сен, но вместо этого вырвался из чьих-то рук и бросился к стеблю. Далее он с изумлением понял, что его руки обхватили Волшебный Боб и собираются выдрать его из пола.

«Что это я? – испугался Аесли. – Это же очень глупо. Надо проанализировать ситуацию».

Руки бросили ствол, тут же снова его схватили и принялись, вместе с примкнувшими ногами, карабкаться наверх. Логическая часть Сена пыталась хотя бы понять, что происходит, но тело вело свою – решительную и отважную – жизнь.

– Помогите! – взмолился мальчик.

Клинч, который вновь почувствовал себя командиром спецподразделения, моментально выдал серию приказов:

– Гаргантюа! Следить за стеблем. При появлении хочуг швырять на поражение! Порри! Страховать Гаргантюа! Развнедел! За мной!

Сен с облегчением почувствовал, что его карабкающееся туловище оторвали от растения и стащили вниз.

– Держите его, профессор, – продолжал командовать майор. – Сен, как ты себя чувствуешь?

– Нелогично, – признался Сен. – Хочется поджечь кухню.

Незамерзающий каток

– Кто такие хочуги?

Мергиона стояла перед Рыжиком и Кисером, но упорно смотрела не на них, а на терпящий бедствие Первертс. Поток мохнатых теней увеличивался. Некоторые хочуги, добравшись до Школы волшебства, уже не ныряли в кухню, а расползались по крыше Главного корпуса, выискивая незапертые окна.

– Невоплощенные заклинания, – поспешно ответил кот. Что-то ему подсказывало, что сейчас ленивое мурлыкание может выйти боком. Или носом. – Они живут за Дверью Миров. Они хотят воплотиться. Хочуги всегда идут первыми, за ними появятся мечтыги – невоплощенные мечты, надеги – несбывшиеся надежды, потом молюги, планюги, проектюги…

Из небесного пролома появилась целая гроздь хочуг.

Мергиона повернула голову к Кисеру. Кот попятился за второй верблюжий горб.

– Значит, наш Рыжик – самая хочужная цель?