9-й день недели
Шрифт:
Журналист не отдавал себе отчёта в том, сколько времени прошло, пока не почувствовал, что звонит телефон. Именно так: не услышал, а почувствовал. На другом конце провода дрогнувший голос Валентины Кузьминичны сообщил о том, что неизвестный поджёг редакцию. Колганов прервал разговор и отключил айф. Услышанное легло ровным слоем на проясняющееся сознание. Первый инстинктивный порыв – бежать в редакцию. Но Колганов пересилил себя и ощутил доселе неизвестное ощущение удовольствия. Сродни мазохизму. Ну и чёрт с тобой, «9-й день». Туда тебе и дорога. Гори синим пламенем. Дружище,
Когда Колганов вышел из кафе, то находился в изрядном подпитии и едва держался прямо. И, успешно дойдя до машины, не удержался и свалился, попутно разбив лицо о зеркало заднего вида.
– Молодой человек, вам требуется помощь!
И это был не вопрос, как обычно в подобных ситуациях, а утверждение. Безапелляционная констатация факта.
Главред сплюнул солоноватую кровь из разбитой губы и повернул голову на источник участливого женского голоса. Им оказалась приветливая миловидная девушка с густыми каштановыми локонами.
– Мне? Да…наверное…впрочем, я сам. – Он попытался подняться. Но голова сильно кружилась, поэтому получилось лишь приподняться. – Эх, блин, кажется, сейчас я не в форме.
– Я вам помогу. Держитесь крепко за меня.
То ли незнакомка оказалась неожиданно сильной, или у него включились ноги, но Колганов увидел, как его родной форд удаляется.
– Вы куда меня тащите? – Жалобно промямлил он.
– Девушка, моя машина…
– Вы хотите сесть за руль? – Незнакомка остановилась и перевела дыхание. Только сейчас стало ясно, что ей приходится несладко.
– Не знаю. – Колганов оказался озадачен. – Если получится.
– Вы же на ногах стоять не можете! – Укоризненно бросила она.
– Это потому, что вы держите меня немного криво, – нашёлся он.
Девушка, кряхтя, поставила его вертикально и отпустила. Молодой человек рухнул как подкошенный и застонал: асфальт оказался неожиданно жёстким.
– Верните меня, пожалуйста, в исходное положение. – Взмолился он. – Я больше так не буду.
Она покачала головой.
– Обещаете вести себя хорошо? – И вновь собрала все силы, чтобы поставить его на ноги.
– Мне бы редакцию, мэм. – Колганов почувствовал, что проваливается в забытье. – Знаете, где это?
Глава 12
Валентина Кузьминична подняла глаза на визитёра.
– Мужчина, мы не заказывали воду.
– Я знаю. – Незнакомец огляделся и направился прямиком в кабинет главреда. – Сейчас я сожгу редакцию. Я должен это сделать.
Невозмутимый тон развозчика воды, размеренная походка и отсутствие хотя бы намёка на суетливость или страх заставили сотрудников редакции, в том числе Валентину Кузьминичну, потерять дар речи и оцепенеть. Словно сквозь завесу пелены она увидела, как один из сотрудников бросился на вошедшего, однако оказался сбит с ног мощнейшим ударом в челюсть.
– Не советую мне мешать. – Не меняя тона, предупредил мужчина присутствующих. – Лучше эвакуируйте персонал или сгорите.
– Последняя фраза адресовалась персонально Валентине Кузьминичне.
Незваный гость содрал пробку и начал методично
В двери яростно застучали.
– Немедленно откройте! Слышите! Откройте немедленно, или мы выломаем двери.
Мужчина улыбнулся. Он прекрасно знал, что у охраны нет огнестрельного оружия. Да и на то, чтобы выломать довольно крепкие двери, потребуется время. Достаточное, чтобы он выполнил свою работу. Свою миссию. Рассадник зла должен быть сожжён. Именно так. Только огонь несёт силу очищения.
Он опустился в кресло главреда, вытащил из кармана шорт кусок бумаги с названием редакции и номером офиса. Окинул удовлетворённым взглядом дело рук своих, достал зажигалку и поджёг указатель. Меж тем, двери принялись выламывать. Мужчина смотрел на пылающий указатель-запал и улыбался. Подождав, пока пламя начнёт обжигать кожу, блаженно закрыл глаза и раскрыл ладонь.
Глава 13
Следователь, капитан полиции Марченко, окинул взором представшую картину. В ноздри ударил едкий запах оплавленного пластика. Обгоревшее тело, или то, что от него осталось, копоть и потемневшие ошмётки обстановки. Попытка открыть чудом уцелевшее окно успехом не увенчалась: от высокой температуры конструкцию повело и механизм перестал работать. Если я попал сюда снова, значит дело дрянь.
– Что, товарищ капитан? – Опер Гена смотрел на руководителя глазами преданной собаки.
– Так, ничего. Мысли вслух. Блин, я уже заговариваюсь. И это только начало. – Марченко поймал себя на том, что ищет глазами нечто совершенно определённое. – Скажите, а где главный?
Пред ним предстала высокая крупная женщина лет сорока. Полицейский хорошо её помнит. Это секретарь бывшего главреда Бергера, ныне покойного. А сейчас главред другой, гораздо моложе. Хотя и при бессменном секретаре. Обычно спокойная и бесстрастная, сейчас Валентина Кузьминична дрожала и заикалась. Бледная как мел, женщина куталась в наброшенный на плечи платок и пыталась взять себя в руки. Марченко приблизился и представился.
– Да… здравствуйте… я вас помню… - Она явно испытала чувство облегчения, увидев следователя. Тем не менее, заикаться не перестала.
– Он… он… Егор Анатольевич незадолго до… этого… вышел. А потом…
– Самое страшное позади, - Марченко посмотрел на её бейдж, - Валентина Кузьминична, слава Богу, никто не пострадал. Преступника в расчёт не берём. Поэтому постарайтесь успокоиться.
Женщина прокашлялась. Было видно, что она постепенно приходит в себя.
– Расскажите, пожалуйста, что произошло, - Марченко постарался придать голосу максимально мягкие ноты.