90-е: Шоу должно продолжаться 10

Фишер Саша

— Наташа и толкиенисты — это взрывоопасно! — засмеялся Макс.

— Вообще-то я могу сыграть ведьму, — заметила Надя. — Это даже будет прикольно, если я из костра буду петь вступление…

— О! — Астарот остановился под фонарем и важно поднял палец вверх. Остальные «ангелочки» столпились вокруг и взялись все разом галдеть.

А я обдумывал чуть другой момент.

Саурон утащил меня в кулуарный уголок и принялся жалиться, что у них проблемы с помещением. Этот их дом культуры что-то начал кочевряжиться, задумался насчет гипотетических

доходов, который может приносить то помещение, которое он совершенно бесплатно выдает толкиенистам. И намекнул, что неплохо бы как-то оплачивать это дело. В общем, если опустить драматические паузы и вздохи, то Саурон вел к тому, что, мол, «Велиал, у вас же там целый здоровенный кинотеатр, можно мы тоже как-то к вам присоседимся?»

Я сказал, что подумаю, что можно сделать.

А потом неожиданно легко склонил «ангелочков» покинуть этот их эльфийский новый год. И мы почапали пешочком по ночному уже городу. Обсуждая проблемы Саурона и способы их решения.

Мне не хотелось тащить их в «Буревестник», с одной стороны.

С другой…

Я сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть на «ангелочков» со стороны. Они скучковались в маслянисто-желтом свете фонаря и бурно обсуждали пока еще несуществующий клип. Кидались идеями кадров, шутили, ржали, корчили рожи. Как-то так получилось. Я сказал, что Саурон просит новое помещение, «ангелочки» сначала язвили и хихикали, мол, это все очередной подкат, чтобы затащить их на игрища, а потом как-то само собой все перетекло к «а хороший клип с ними вышел, может еще?..»

И вот уже идея «приютить толкиенистов» рассматривается не со стороны «Саурон побирается», а вовсе даже под другим углом. Как вариант выгодного сотрудничества. Идей накидали отличных, я даже поставил мысленные галочки записать кое-что, когда до дома доберусь…

Так, что, философски говоря, задачка Саурона — это не столько про помочь сирым и убогим, сколько про новую возможность. Какую-то. Ну вот, например, парни клип придумали еще один. Больше клипов богу клипов, как говориться. Клип — это отлично, надо снимать. Кстати, неплохо бы посмотреть, что там за материал наснимал тот скромный юноша. Там должно быть прикольно, если у него хоть немного прямые руки…

— Велиал, ты где? — Бельфегор приложил руку ко лбу и начал вглядываться в темноту. — Ты же слышал, что мы придумали?

— Я тут, — подал голос я и шагнул обратно к «ангелочкам». В голове начали потихоньку шевелиться нужные мысли. Если посмотреть на ситуацию немного под другим углом.

* * *

Наташа слушала меня, накручивая волосы на палец. Смотрела она при этом в окно. С таким тоскливым видом, что было понятно, что сама мысль о том, что по соседству с нашим офисом поселится компания «ряженых толкиенутых придурков» доставляет ей боль.

— И делать это мы, конечно же, не будем, — завершил я свой рассказ.

— А? — встрепенулась Наташа. — Тогда зачем ты мне это все так старательно рассказывал? И в таких подробностях?

— Потому что мне

нужно было увидеть твое кислое выражение лица, — усмехнулся я.

— Так, Велиал, я ни черта не поняла, что ты мне сейчас хочешь сказать, — Наташа поставила локти на стол и уставилась на меня немигающими инопланетными глазами. — Так мы берем шефство над этими твоими… эльфами? Или не берем?

— Можно в универ их поселить, — подала голос молчавшая до этого момента Ирина и крутанулась на табурете.

— О, а я думал, ты меня не слушаешь, — удивился я. — Ты выглядела такой занятой.

— Я сначала и не слушала, — сказала Ирина и открыла крышку. — А потом как-то само собой получилось…

Пальцы Ирины хаотично пробежались по клавишам.

— В универе есть студклуб, — сказала Ирина. — Там рядом с актовым залом есть холл. Он большой. Потолок высокий. Стены бетонные. Могут своими мечами махать сколько влезет.

— А с чего бы их в универ пустили? — Наташа презрительно скривила губы.

— Ну как… — Ирина пожала плечами. — Берем, например, Еву и Борю. Пишем проникновенное обращение на имя проректора по воспитательной работе. Мол, мы такие все из себя особенные, продвигаем интересное и необычное хобби, можем и готовы принять студентов и научить их Толкиена любить…

— Хм, концертный зал студклуба… — задумчиво проговорил я. — Там же отличная сцена!

— Ну да, неплохая, — кивнула Ирина.

— Как, говоришь, проректора зовут? — я вскочил и схватил трубку телефона.

— Прокофьев Александр Борисович, — не задумываясь, ответила Ирина. — Подожди! Ты что, прямо ему хочешь звонить?

— Что ты, нет, конечно… — я набрал номер своей квартиры. Ева собиралась сегодня после первой пары вернуться домой, так что…

— Алло? — раздался в трубке ее голос.

— Привет, милая, — сказал я. — Как ты смотришь на то, чтобы прикинуться на пару часов толкиенисткой?

Получив принципиальное согласие, я снова повернулся к Наташе.

— Ну? — сказала она требовательно.

— Что «ну»? — недоуменно спросил я.

— Когда мы решили проблему твоих ряженых, может мы уже вернемся обратно к нашему с тобой вопросу, — Наташа приподняла бровь.

Я напрягся, пытаясь вспомнить, о чем таком Наташа мне говорила. Она выдержала драматическую паузу, а потом громко расхохоталась.

— Да ничего, — сказала она. — Просто ты сегодня такой задумчивый, что я решила приколоться. Будто ты пропустил что-то мимо ушей. И смотри-ка, сработало!

— Фух, — облегченно выдохнул я. — Я чуть было не заподозрил у себя старческий склероз с твоими приколами!

— Может, скажешь, над чем задумался? — спросила Ирина. — Наташа права, мы тебя давно таким не видели.

— Ах это… — рассеянно проговорил я. Надо же, как чертовски проницательны мои компаньонки, хрен от них что скроешь. «Ангелочки» ничего особенного не заметили.

— Ни в жизнь не поверю, что тебя реально заботят проблемы темного властелина бомжатника, — заявила Наташа.