90-е: Шоу должно продолжаться 5
Шрифт:
— В исторические времена живем, — усмехнулся я. — Все, я побежал!
Кажется, эта заводская столовка все еще держится только за счет того, что мама тут развернула свое производство. На остальной территории завода становилось все пустее. Тут и в самом начале, когда я в первый раз тут оказался, жизнь не кипела, а с началом девяносто второго появилось стойкое ощущение вымирания. Казалось, что даже здания прямо на глазах ветшают…
«Что-то умирает, что-то рождается…» — философски подумал я, сбегая по лестнице в подвал.
«Ангелочки» играли. Что-то забойное и громкое, даже стены тряслись. Пожалуй, с басухой
— Привет, братва, — махнул всем рукой я, когда замолкла протяжная соляга, которой зафиналил песню Кирилл.
— А мы тут новую аранжировку пробуем, скажи, звучит, а?! — проорал Бельфегор. Понятно, почему проорал. От такой громкости и оглохнуть недолго.
— Вы, главное, завод не обрушьте своими децибелами, — хохотнул я. — А то здание старенькое, не выдержит. Кто нас потом из-под завалов вытаскивать будет?
— Слушай, я тут думал насчет денег на билеты до фестиваля… — проговорил Астарот и подошел ко мне. — У матери есть знакомый, он как-то предлагал подработку на погрузке-разгрузке. Если постараемся, то может быть…
— Ага, там у него таких желающих — миллион, — пробурчал Бегемот, выбираясь из-за барабанной установки. — Я слышал, что там целая мафия, и всяким наглым новичками, решившим примазаться к такой жирной подработке, морды с порога бьют.
— Так если знакомый устроит, то с чего бы нас кто-то бить будет? — насупился Астарот.
— Он же нас не на пустое место примет, — ухмыльнулся Бегемот. — Кого-то выгонит, кто там все время работает, а нас возьмет. Думаешь, эти «кто-то» такому повороту событий обрадуются? Подкараулят у выхода и вломят по первое число.
— Ты сам-то что-то предложил вообще? — огрызнулся Астарот.
— Блин, пожрать бы чего… — вздохнул Бегемот. — Вов, у тебя ничего нет случайно?
— Ах да, — усмехнулся я. — Из столовой шел, зачем-то захватил пирожков, подумал, вдруг пригодятся.
— О! А с чем пирожки? — оживился Бельфегор тоже. — А то я примчался прямо с консультации, а утром проспал…
— С начинкой, — хмыкнул я. — Народ, у меня есть одно предложение. Сейчас вы прожуете, и я вам его озвучу.
«Ангелочки» похватали из бумажного пакета пирожки и принялись сосредоточенно их поглощать. Бегемот пытался что-то говорить с набитым ртом, но что именно, было не разобрать.
— Ну что, все пожрали? — уточнил я, заглядывая в опустевший пакет. — Значит так. Для нас есть работа. Она все еще нас дожидается, несмотря на то, что Астароту в свое время она не понравилась. Я помню, что Саня был против съемок в рекламе, но сейчас у нас немного изменились обстоятельства.
Астарот гордо выпрямился, в глазах у него засветился прямо-таки праведный гнев.
— Саня, стоп! — я приложил палец к губам. — Тихо! Прежде чем ты что-то скажешь, посмотри, пожалуйста на вот эту сумму.
И я развернул перед лицом Астарота листочек в клеточку с написанными на нем цифрами.
Глава 7
— Что это? — после продолжительного молчания спросил Астарот.
— Это гонорар, Саша, — елейным голосом ответил я.
— А ты двумя нулями не ошибся? — Астарот продолжал смотреть на бумажку, будто там могло от его взгляда что-то поменяться. Ну, там, на секунду отвернется, и волшебная астрономическая пока что по нашим меркам
— Ничего себе… — Астарот мелко заморгал, тряхнул головой, а потом снова уставился на бумажку. — Да быть такого не может!
— Может, Саня, — кивнул я. — Все именно так, никакого подвоха. Это наша с вами поездка в Питер на «Невские берега». С какой-то гостишкой, едой, взносом и даже останется чуть-чуть на проставиться после.
— Астарот, ну пожалуйста! — Бельфегор молитвенно сложил руки. — Снимать будет Стас! Мы же с ним уже работали, он отличный оператор! Все круто будет, честно!
— На вагонах мы точно столько не заработаем… — ошарашенно пробормотал Бегемот, заглядывая Астароту через плечо.
— Это отличное предложение, — осторожно сказал Макс. — У меня был один вариантец, как денег раздобыть, но лучше вот так, потому что… В общем, у меня все неочевидно…
— А нас точно не кинут? — подозрительно спросил Астарот.
— Точно, — усмехнулся я. — Могу даже деньги показать. Даже больше скажу. Если сейчас мы откажемся, то я помчусь кабанчиком в рок-клуб, чтобы найти других желающих покривляться на камеру. Потому что…
— Да все! Все! — Астарот шумно выдохнул. — Ты меня убедил!
— Ура! — Бельфегор подпрыгнул и кинулся обнимать Астарота. — Я сразу говорил, что надо соглашаться! Еще тогда!
— Кстати, внезапно, нет, — ухмыльнулся я. — Если бы Саня тогда дал добро, то мы бы получили сильно меньше. А из-за того, что он уперся, как капризная старлетка, заказчик и швырнул в нас совсем уж неприличной суммой.
— А сценарий тот же? — спросил Бегемот. — Ну, там, сцена, концерт, поклонники… Вот это все?
— Да, это рабочий вариант, — кинвул я.
— Там же тогда сцена нужна нормальная, — задумчиво проговорил Бельфегор. — Наш ДК профсоюзов не подходит… Будет смотреться не как рок-концерт, а… Как не знаю что. Даже в «Буревестнике» лучше. Но там со светом проблемы… Можно в театре ночью опять договориться. Если дым-машину запустить, то…
— Снимать будем на «муке», — сказал я.
— Оооо… Точно же! — Бельфегор закатил глаза.
«Мука» или, если по-официальному «дом культуры новокиневского мелькомбината» была местом легендарным в своем роде и очень специфическим. Про этот городской феномен я узнал по чистой случайности, еще в своей прошлой жизни, когда учился в седьмом классе, кажется. Ну или около того. Я куда-то ехал, но заблудился. Сел не на тот автобус, он куда-то свернул и завез меня в какой-то дремучий частный сектор на берегу Киневы. И посреди приземистых одноэтажных домиков возвышалась махина новокиневского элеватора. Водитель автобуса поступил со мной жестоко. Доехал до конечно, высадил и умчался в неведомую даль. А я остался посреди вот этого самого «нигде» из одноэтажных домов и бетонного исполина, теоретически заполненного изнутри пшеницей. Я потоптался на остановке, понял, что никакого нового автобуса не предвидится, а тот, что меня привез, вообще, скорее всего, приехал сюда по ошибке. Ноги мои от мороза свело, ветром сдувало шапку, в общем, все семью семь удовольствий в одно лицо. Я сунулся к калитке частного дома, но тут же отпрыгнул, потому что забор затрясся от удара мощных лап сторожевой собаки. Которая высунула над забором свою гигантскую башку и басом залаяла. Делать было нечего, я поплелся искать спасения в эту высотную громадину. Просто она была ближе всех, до остальных многоэтажек, в подъездах которых можно было укрыться от холода, виднелись где-то совсем уж на горизонте.