90-е. Бухгалтер в законе, или Кривые числа
Шрифт:
Илья, высокий, весь нескладный и рыхлый, с покатыми плечами и невыразительным лицом, развалившись рядышком в мятом временем кресле, рассуждал о мире, о политике и просто «ни о чем», на парне цветная рубашка в клетку, заботливо выглаженная молодой женой, синие линялые спортивки, изношенные, но уютные, в их мягких складках отражалось очарование домашнего тепла.
Многословный Илья любил говорить часами, обычный парень, звезд с неба не хватал, из образования – в кармане вожделенный диплом автотехнаря.
Подкупала в
Неля тоже не тянула на роль роковой красавицы, невысокая округлая «плюшечка», с восточным лицом поэтической «луноликой», крашеные прямые волосы спрятались в легкую беретку-чепчик, кожа на щеках краснела точками в видимых глазу капиллярах.
Поразительными на неприметном лице были глаза- карие «пуговки» под тонко выщипанными бровями. Девочка смотрела на мир по-доброму, удивленно, взгляд завораживал, в нем не было загадок или вызова, но были искренность и тепло, что делало её ещё привлекательнее для мужчин.
Илья тренькал на гитаре извечных «три аккорда» и застенчиво улыбался при свете ночного костра, глаза сияли отблеском далеких звезд, в благодати с природой и музыкой, забывая дневные заботы, зарождалась любовь.
Словом, пара гармонично дополняла друг друга, и вскоре скандально известная дырка в заборе стала летним пропуском во взрослый мир, и романтичные любовники, сбегая от гвалта детворы на задворки столовой, дышали страстью в боровом лесу, прохладная колючая трава была постелью под открытым небом.
И к осени этот самый мир открылся в первозданной красоте извечной математики- «один плюс один» случился больше, чем просто цифра, то ли темперамент подкачал, то ли в резиновых изделиях номер «два» вся партия попались с браком…
– Так сильно любишь? Ты так решила? Ну что же – вольному воля! – родители, настоящие консерваторы в вопросах национальности, не одобрили выбор русского парня в зятья, их устаревшие взгляды сталкивались с искренними чувствами и выбором дочери, но любовь не знает границ и национальных предубеждений, и молодые люди были настроены решительно.
– На поддержку не рассчитывай! – мама в сердцах захлопнула дверь перед своенравной дочерью.
Инженеры с высшим институтским образованием мечтали об интеллигентном эрудированном зяте.
В семье мужа детей любили больше, чем свои надежды, отвели молодоженам самую большую, светлую комнату и стали мирно жить-соседствовать. Свекровь, обычная советская работница общепита, уже на пенсии, и свекор, работяга, тихий пьяница, пригревшийся под боком у жены.
Коммунальная квартира от завода, подарок родины за безупречную работу, зато четыре комнаты свои, бывшие соседи уже повымирали от всякие болезни, и на жилплощади остались только старые родители Ильи.
Мокрый февраль напоследок яростно спорил с весной, за окном кружила мелкая метель, и грязный
Беременная поставила холодную чашку остывшего чая на стол и свободной рукой нервно поглаживала растущий живот, любимый Илюша целовал сквозь прикрытые веки пухлые коленки, а руки шарили ширинку на штанах в момент смешения нежности и страсти, но в последнее время Неля отграничила «доступ к телу», не до утех любовных, животище распирал и болел так, что ее больше страсть не волновала – скорей бы разродиться.
– Ничего не понимаю?!
– , акушерка в местной гинекологии, старая глуховатая еврейка, надолго впечатывалась стетоскопом, качала головой и недоуменно пожимала плечами, врачиха УЗИ не назначала принципиально, не доверяла новомодным аппаратам, только подозрительно бормотала фразы об уникальности беременной.
На приеме казалось, что доктор не меньше пациентки хочет «выдавить» младенца, прощупывая множества мелких частей плода… И весной в середине марта, сомнения гинеколога наконец развеялись – Неля разрешилась от бремени. Кесарили двойней.
Мартовская оттепель под вечер ударила морозами, для врачей больницы этот день запомнился не меньше, чем для роженицы.
Тяжелый, жестокий день… На фоне изменчивой природы человеческая жизнь казалась ещё более хрупкой и непредсказуемой.
Не успела очнуться от наркоза в одиночной палате, услышала, как санитарка в накрахмаленном халате, тихонько причитая, елозила мокрой шваброй пол:
–Горе-то какое, милая! двойня у тебя, девчонка и мальчонка, слепенький пацан…
Невольно запомнила ласковую старушку, судорожно вздохнув, завыла, забилась в диком крике и впала в забытье.
Время остановилось, все ощущения слились в одно, а мир вокруг замер.
С роддома скорая увезла в лечебницу- сдали нервы, молодая мать нуждалась в профессиональной помощи.
Услышав о страшном диагнозе ребенка и разродившейся жены от той же самой санитарки, дежурившей у телефона в ночь, новоиспеченный папаша «слился» – исчез из города подальше от калек. Илья не смог себя заставить доехать до психушки, сломался, перегорел спичкой, и целую неделю в заброшенном сарае, где с друзьями разбирали на запчасти украденный москвич, на лоскутных лохмотьях спал пьяным сном среди пустых бутылок.
Зацвела весна. Зеленые бутоны раскрываясь навстречу солнцу, дарили людям надежду на спасение и радость новой жизни, в нежных лепестках скрытая сила природы, способная преобразить окружающий мир и пробудить в сердцах людей чувство восхищения и благодарности, шел 1990 год от Рождества Христова.
Союз в осколках, страны все больше отдалялись друг от друга, распадались семьи, великое переселение душ маячило на горизонте, времена перемен касались каждого уголка некогда большой страны, и люди стояли перед выбором – продолжать разделение или обрести силу в объединении.