90 МИЛЬ ДО РАЯ
Шрифт:
– Отдай конец! Бросай его мне! – орал Ласаро неуклюжему юноше, который пытался снять канат с кнехта, – Что ж ты такой медлительный… Глуши мотор – трос натянулся! Этот немощный его не снимет…
– Может задний ход дать? – неуверенно спросил глуховатый Бернардо, добровольно возложивший на себя скромную роль боцмана, но, встав у штурвала, тут же возомнивший себя Магелланом.
– Выруби мотор и отойди от штурвала, дебил! – приказал Ласаро, сопровождая свои требования выразительными жестами.
– А ты уверен, что мы его потом заведем? – усомнился отверженный боцман, однако подчинился вожаку –
– Тяни на себя канат, слабак! – кричал во все горло Ласаро, – Вот так, бездельник. Бросай на борт! Наконец-то. Отдать швартовы! – Он входил в роль как мог – ругался нецензурной бранью и суетился, заводясь раньше двигателя.
С горем пополам мотор, основательно прокашлявшись, затарахтел, но как-то болезненно и неуверенно, вяло потащив беженцев к расплывшемуся в пасмурном небе горизонту, за которым простиралась заветная Флорида – форпост американской мечты.
– Я хочу к папе! – глядя на вскипающие за кормой буруны, Элиансито еще раз напомнил о себе.
– Успокой его, или я его успокою! – ощерясь по-волчьи на Элисабет, грубо предупредил Ласаро, – Отведи его в каюту.
– Там все равно нет места, – огрызнулась Элис и прижала ребенка к груди.
" У этого Ласаро мачете острый, как лезвие. Будь здесь папа, уж он бы ему показал"… – подумал Элиан, и эта приятная мысль вместе с теплым пледом, которым укрыла мальчика мама, стала потихоньку убаюкивать самого юного пассажира злополучной яхты. Неприглядный вид этого баркаса мечты вполне соответствовал тому, что было предначертано ему судьбой – стать последним пристанищем отправившимся в поисках лучшей доли двенадцати гражданам Кубы.
Большинство из них, подобно Ласаро, не дорожили своим гражданством. Некоторые, как дон Рамон, подчинились чужой воле и следовали по вынужденному маршруту. Кое-кто, такой была Элисабет, действовал инстинктивно, спонтанно, непродуманно, повинуясь первой эмоции и прислушиваясь лишь к мимолетной горечи и нестерпимой на скорый взгляд обиде, как это умеют делать латиноамериканские женщины. Но был среди этих горемык, зараженных вирусом отчаяния и пытающихся найти спасительную сыворотку вовсе не там, где ее производят, один человечек, который вообще смутно представлял, куда несет его эта некрасивая и обшарпанная лодка страха, которую взрослые почему-то приняли за ослепительно белый корабль надежды…
__________________________
*мачете- сабля для рубки сахарного тростника, которую можно использовать и в качестве холодного оружия (исп.)
*Атуэй – вождь индейцев. Возглавил восстание 1511-1512 гг. против испанских завоевателей. Был взят в плен и по приказу Диего Веласкеса де Куэльяра сожжен на костре.
*дивисас – доллары (куб. слэнг)
*бабалаво – служитель афро-кубинского культа "сантерия"
* * *
Люди, не привыкшие к качке, блевали прямо в каюте, больше не соблюдая приличий и теперь уже вслух проклиная Ласаро. Ведь это он убедил всех, что в штиль и безоблачную погоду пограничные катера будут шнырять повсюду, а значит им несдобровать. А в пасмурный день с небольшим штормом их не взять на абордаж. В условиях плохой видимости они проскочат незамеченными… Лучше бы их заметили.
Одна из заплат на днище у кильватера понемногу отклеивалась, давая течь…
Хитроумный план комбинатора обернулся против него самого. Спустя шесть часов плавания вслепую мотор выжал из себя последние соки и стал плеваться недоброкачественной соляркой. В итоге, рыча на пределе своих мощностей, он заревел, как смертельно раненый зверь, застучал подшипниками и валунами, заскрипел и засвистел ремнями, и в секунду то ли заглох, то ли порвался, то ли просто умер, испустив напоследок коптящийся дымок.
Разобраться с причиной поломки Ласаро бы не смог, да и не пытался. Баркас стремительно кренился на левый борт, одновременно погружаясь в воду ютом. Похоже, пробоина образовалась сзади, на месте той самой стальной заплаты. Давление воды вышибло ее, словно пробку из-под шампанского.
Теперь никто не думал о навигационных навыках лоцмана-самозванца. Паника не оставляет места рассуждениям. Когда все поняли, что судно тонет, страх уже вытеснил последние очаги разума.
Первыми жертвами стали старики. Они не смогли даже выбраться на верхнюю палубу. Каюту затопило в считанные секунды. Погребенными в ней остались в том числе родители Ласаро – донья Мария Элена и дон Рамон, и еще пятеро несчастных.
Огромная волна накрыла палубу, не оставив ни малейшего шанса на какое-либо укрытие. Теперь люди были один на один с океаном. Баркас, а вернее то, что от него осталось, расставался с поверхностью прощальным бульканьем и бурлящими пузырями…
Оказавшись за бортом, Элисабет увидела пару тонущих бедолаг, которые один за другим шли ко дну, и там, ярдах в двадцати от нее, ее маленький Элиансито. Он не кричал, как взрослые, не звал на помощь. Он сражался с волнами и с пределом своих сил, колотя ладошками безжалостный океан. Ему было страшно. Он не мог разглядеть своих брызг – мешали настырные волны, из которых все труднее было выскальзывать.
Папа всё не появлялся… Где он?.. Сейчас покажется спасательный круг, а потом приплывет папочка. Обязательно приплывет, надо только чуть-чуть продержаться, ведь папа научил его плавать…
Хуан Мигель в эту секунду действительно бежал на помощь. Он приближался к берегу неосознанно. Рыхлый песок замедлял его скорость, но вот он уже по колено в воде. Разгребая руками беснующиеся волны, он продвигался вперед все дальше. Волны отпускали ему пощечины, стирая заодно слезы его отчаяния. Он закричал от своей беспомощности и предчувствия чего то ужасного…