99-й
Шрифт:
«Девяносто девятый пришел в себя. Доставлен, как ты и просил, Старший брат.» — отчитавшись перед Первым, Шестой склонился передо мной, разглядывая мое усталое лицо. — «Ходить в состоянии? Помощь нужна?»
«Я… в порядке.» — я прибавил к своим словам слабые кивки, после чего, взъерошив мои волосы с широкой, фальшивой улыбкой, Шестой ушел, оставив меня с остальными. Я взглянул на Первого. Он смотрел на меня со злостью и серьезностью, словно я провинился в чем-то. Стол казался мне знакомым, и я услышал слабый стон моей сестры. — «Моя сестра…! Она жива?»
«Да. Но тебе не понравится то, что ты увидишь.» — ответил Шестьдесят второй, отводя клешню с инструментом в сторону.
«Братик…» — произнесла она в тихом тоне, продолжая улыбаться. Я был так рад видеть ее… живой. Даже не знаю, как я старался держать себя в руках. Я сжимал ее руку так аккуратно, как только возможно. Словно я боялся… причинить ей боль.
«Слава матери… Жива.» — моей радости не было границ. Я был так счастлив видеть ее улыбку… Я был готов залиться слезами. В миг, я перенес свой взгляд на Шестьдесят второго. — «Что с ней произошло? Она будет в порядке?»
Брат хотел ответить на мои вопросы, но его заменила Тридцатая, выступив вперед.
«Кто-то вбил в ее глаз скальпель. Ей очень сильно повезло, что скальпель не прошел дальше и не нанес урона правой стороне мозга.» — она сделала небольшую паузу, тяжело вздохнув, оглядев мою сестру — «К сожалению… ее глаз был серьезно поврежден. Сетчатка и радужка, нерв… Восстановление органа зрения будет невозможным.»
«Все это не имеет значение, сестра. Сейчас нам важно узнать у нее подробности!» — Первый, высказав свое мнение в пылающих, громких тонах, выступил вперед, отодвинув меня в сторону. Он положил руку на плечо Девяносто восьмой, вглядываясь в ее единственный, целый глаз. — «Ты помнишь, что произошло?» Девяносто восьмая едва могла пошевелиться, двигая глазом из стороны в стороны.
«Я… я хотела узнать, как себя чувствует… сестра… Пошла за ней в уборную… потом…» — она закрыла глаз, плотно сомкнув веки. Ей было сложно вспомнить подробности в таком состоянии, но я уже мог понять ее мысли. Как каждая деталь медленно проявлялась в ее голове. — «Я… Я… услышала странные звуки… кашель…, а когда открыла дверь… в кабинке был кто-то… в халате… сестра… держалась за горло…, а он… он…» Она была не в состоянии сдержать слез. Голос становился тише, она начинала икать, не в состоянии сказать и слова. Даже после подобного вида на мою сестру, Первый не успокоился, дергая ее за плечо.
«Ну же! Что он сделал? Кто он? Скажи мне! Говори!» — Старший брат переходил на крик, но его успел остановить Девяностый.
«Прекрати! Ты делаешь ей только хуже!» — вскрикнул он, ударив Старшего брата в плечо. Вторая подхватила старания брата, отводя Первого в сторону, но он сопротивлялся.
«Мы должны узнать! Она должна сказать нам все! Если мы…» — хорошая пощечина от Второй заглушила Первого, поставив его на свое место. Она была в гневе, и это можно было увидеть в ее глазах. Ее поступку были удивлены все, даже я. Но… не сделай она этого, то в комнате начался бы скандал. Пока Первый прикладывал свою руку к месту удара, Вторая, повысив на него голос, отчитывала его и ругала, словно не замечая нас.
«Хватит строить из себя героя, братец! Ты приносишь больше беда, чем пользы! Что ты хочешь узнать от девочки под анестезией?! Что ты желаешь услышать от нее? На кой-хрен ты вообще сюда пришел?» — она орала так громко, что ее могли услышать даже за дверями и стенами комнаты. Первый же, заливаясь гневом, оглядывал нас,
Первый был в гневе. Не в состоянии ответить, показать свою злость… Он ударил по рядом стоящему шкафчику кулаком, после чего ушел, раздвигая всех в стороны. Вторая пошла вслед за ним, оглядев нас грустными глазами. Нас оставили в тишине и покое. Девяносто восьмая успела успокоиться и вновь… она улыбалась мне, пока я сжимал ее руку.
«Ладно… Я буду ждать снаружи, братец. Помоги Тридцатой и Шестьдесят второму, посиди немного с сестрой… А я буду ждать тебя снаружи.» — с этими словами, похлопав меня по плечу на пути к выходу, он вышел из комнаты. Тридцатая, аккуратно проведя пальцами по повязке на глазу моей сестры, решила задать ей пару вопросов, поглядывая на меня с тревогой.
«Ладно, сестренка… Уже не так сильно болит, верно?» — Девяносто восьмая лениво помотала ей головой в ответ, улыбаясь. Ее улыбка и Тридцатую заставила улыбнуться. Оглядев оборудование над своей головой, она повернулась в сторону Шестьдесят второго, произнося всем нам возможные варианты действий. — «Тогда будет приводить тебя в форму. Я могу попробовать настроить тебе имплантаты, которые могут заменить тебе твой глаз…»
«Не надо! Я не… я не хочу.» — Девяносто восьмая протестовала против подобной идеи, лениво выкрикнув. Ее слова удивили Шестьдесят второго. Он не ожидал от нее такого ответа. Он наклонился к ней, пытаясь разъяснить ей все плюсы и минусы подобной идеи.
— «Но ведь без глаза…»
«Я буду в порядке… с одним глазиком. Я все еще могу видеть, и это хорошо, верно? Или же…» — Девяносто восьмая перебила брата своим тихим, нежным тоном, после чего повернула голову в мою сторону, улыбаясь мне. Ее беспокоил какой-то вопрос, и на этот вопрос мог ответить только я. — «Братик… Тебя ведь не будет пугать мой вид? Ты будешь любить меня так же, если я буду ходить… с одним глазом?» Как она вообще могла спросить у меня подобное? Я не в состоянии смотреть на нее по-другому, даже если у нее не будет чего-то еще! Она — моя сестра-близнец, которой у меня больше никогда не будет!
«Ты все еще моя любимая сестра. Я никогда не изменю своих чувств, даже если ты… Хоть что с тобой произойди, я тебя не покину.» — мне очень хотелось привести пример, но я даже не хотел представлять ее в каком-либо ином виде. Мои слова, мой ответ… это обрадовало ее. Она была счастлива. Улыбка стала шире, а ее ладонь крепче обхватила мою.
«Ладно… Ничего не поделаешь. Дай мне вырезать тебе подходящего размера покрытие и зарядить клепальный аппарат.» — Шестьдесят второй понял намерения своей сестры и моментально потянулся к клешне с клепальным аппаратом на нем, пока Тридцатая двигалась к столу неподалеку от меня, выбирая подходящий рулон с покрытием. — «Можешь идти, Девяносто девятый. Спасибо за помощь. Мы ее отпустим к ужину. Даю слово.»
Все произошедшие события стали настоящим ударом в спину для нашей семьи. Моя сестра все еще улыбалась мне, даже когда ее поврежденный… или даже удаленный глаз, закрывала темноватого цвета биоповерхность, похожая на гладкую кожу, закрепленная на ней серыми клёпками. Но… как я мог улыбаться ей после всего, что произошло? В один день мы потеряли брата и сестру, и она могла быть среди них, не подоспей я вовремя. Я все еще чувствовал себя ужасно после подобных событий. Я не мог уснуть, ворочаясь в своей капсуле. Мне даже пришлось запросить использование стазиса в своей капсуле, дабы уснуть. Я всей душой надеялся на то, что все это прекратиться… Я даже не знал того, что меня ждет.