999. Последний хранитель

Мартильи Карло А.

Джованни снял свой дорогой плащ и лег рядом с ней. Девушка прижалась к нему во сне, и он обнял ее, не испытывая никаких желаний, хотя она и была хороша.

Он долго лежал, глядя в потолок, и его глаза, привыкнув к темноте, стали различать деревянные балки, в которые были вбиты огромные гвозди. Пико представилось, что его жизнь похожа на такую вот крепкую балку, не слишком гладкую, не особо обработанную. Жучок старости ее пока не точил. Однако и в ней торчали гвозди. Джованни не понимал, разрушат они ее, изранив изнутри, или, наоборот, сплотят и сделают крепче. Он затолкал

рукопись под кровать и почувствовал, как она на что-то наткнулась. Скорее всего, это был ночной горшок. Граф улыбнулся и накрыл плащом себя и свою хозяйку. Последней его мыслью был уже сон, который пришел сразу, едва он закрыл глаза.

Ему снились и приютившая его девушка, и Маргерита. В конце концов их лица слились в одно. Потом откуда-то появился огненный шар и оттеснил обеих. Джованни Пико, граф Мирандола, затеял с ним долгую, неспешную беседу.

Он находился в утробе матери, и вокруг него текла жизнь. Здесь, внутри, все было цельно, истинно и исполнено любви. Потом пришло время появиться на свет. Стало трудно дышать, и он спросил у шара, не напрасно ли все это.

«Я завершил путь познания и явился к тебе. Но какой в этом смысл, если я останусь один? Кто еще придет?»

«Они сами узнают, Джованни, coetera norunt, [23] как и многие другие, с Запада на Восток, от Таго до Ганга, до самых антиподов. Ты должен передать им ключ, когда придет время».

«Я все сделаю, оставлю его на моей могиле, если успею».

«Время придет, Джованни. Все остальные это уже знают».

Губы Пико все еще шептали «coetera norunt», когда сквозь маленькое окошко с трудом пробился утренний свет. Они проснулись почти одновременно, окутанные уютным теплом.

23

Грядущие узнают (лат.).

Леонора поднялась.

— Пожалуйста, пой что-нибудь, — сказала она, готовясь присесть на горшок, который держала под шкафом, завесив его шторкой. — Я стесняюсь звука.

Джованни повиновался и запел любовную фр оттолу, [24] шутливо интонируя ее как церковный канон. Девушка рассмеялась, и этого хватило, чтобы перекрыть шум. Пико заглянул под кровать и там, рядом с рукописью, увидел совсем не то, что прежде счел ночным горшком. Это оказался медный сосуд цилиндрической формы.

24

Фроттола — народная песня юмористического содержания, на манер русской частушки, часто сопровождалась танцем.

— Я нашла его на берегу Тибра и принесла сюда. Если тебе понравилось — дарю. Да что с тобой? Утро унесло твою улыбку?

— У меня просто прояснились мысли.

— Рада за тебя. Знаешь, по утрам кошмары уходят, а мысли проясняются.

— Да ты умница!

— Никакая я не умница, я просто иду, куда ведет

сердце. На дорогах сердца, правда, случается и кровью залиться, но все равно так жить легче.

— Я тоже решил идти, куда ведет сердце, и потому не постыжусь тебя кое о чем попросить.

— Вот что значит хорошо начать день! Кому-то ты нужна. — Леонора склонилась в шутовском поклоне. — Я к вашим услугам, синьор граф.

— Спасибо, Леонора, от всего сердца спасибо. — Джованни улыбнулся. — Учитывая, что ты и так почти все знаешь, а остальное домыслишь, я тебе откроюсь. Слушай, у меня очень мало денег, а они нужны. Моя одежда может дорого стоить, хоть я и не очень аккуратно ее носил, что, конечно, сбросит цену. На том рынке, что на площади Парионе, есть один торговец…

— Я сама знаю, где делаются выгодные дела. Давай твою одежду, а сам возьми что-нибудь из шкафа. Там все простое, но чистое. Я сама стирала, причем не раз. Жди меня здесь, никуда не выходи. Это опасно. Вот увидишь, тех денег, что я тебе принесу, хватит на дорогу до самого Катая!

— Леонора, ты и вправду девушка с огромными возможностями, на грани чуда. Ты даже знаешь мою любимую книгу «Миллион» Марко Поло. Только он называет Китай Катаем. Ты умеешь читать?

— И еще писать, шить и играть на музыкальных инструментах. Все благодаря монахиням из обители Санта-Кьяра, которые воспитывали меня после смерти бабушки. Я еще и не то умею. Например, могу гадать по руке.

— А мне погадать не хочешь? — деликатно спросил Джованни.

— С удовольствием, — весело согласилась она. — Только не думай, я не ведьма.

— Ведьма? Нет, конечно. По крайней мере, в том смысле, который ты имеешь в виду.

Джованни Пико улыбнулся, широко раскинул руки и закружился на месте, словно желая обнять весь мир.

— Ведьма — это безобразная старуха, которая вызывает демонов, чтобы стать красивой или наслать порчу на дом пресвитера. Ты этим, случайно, не занималась?

Леонора, войдя в роль, замотала низко опущенной головой:

— Нет, синьор граф.

— Вот видишь! Пусть ты и пользуешься магией, но никакая не ведьма. Леонора, магия — это всего лишь способ найти добро в этом мире, самая совершенная наука, поскольку она исходит с небес и поскольку она естественна.

Пико указал на небо и землю.

— Сколько всего ты знаешь!.. Может, ты и сам маг?

— Нет, — ответил он серьезно. — Точно так же, как и ты не ведьма. Магия живет в каждом, просто мы не умеем ее распознать. Представь, что внутри нас хранятся несметные сокровища, а мы не знаем дороги к ним. Однако существуют признаки, которые…

Испуганный взгляд Леоноры заставил его замолчать. Открываться было не время. Он боялся ее напугать.

— Ладно, хватит об этой разновидности магии. Ты собиралась мне погадать. На какой руке? Я думаю, на левой?

— Нет, на обеих. Они мне кое-что расскажут. Если я сожму руки человека, то смогу лучше узнать его мысли, чувства, хороший он или дурной. Но если он дурной, я ему не скажу. Совру что-нибудь и больше не стану о нем думать.

— А как же я тогда узнаю твое суждение, как догадаюсь, соврала ты или нет?