999999999 маны. Том 2
Шрифт:
Родиону этого было достаточно. Он поплелся к трупу неподалеку и принялся поспешно рыться в карманах его светлого балахона.
Я нахмурился, мысли по-прежнему были спутанными, и я не нашел ничего лучше, чем спросить:
— Кто это? — парень, что лежал на полу, был примерно моего возраста и телосложения. Рыжая прядь волос выглядывала из под капюшона, а глаза застыли в страхе. Скорее всего, Родион убил его здесь же.
Старик раздраженно выдохнул, услышав мой вопрос.
— Это, — он перевернул труп на другую сторону, — Рэджинальд Гримм, и он задавал слишком много
Я сглотнул ком в горле.
— У тебя странное понятие о взаимопомощи, — нервно произнес я, вспоминая просьбу помочь ему с сыном, закончившуюся моими сломанными ногами.
Родион пожал плечами и, наконец, найдя что-то в одном из карманов… Рэджинальда Гримма, поднялся и прикрыл дверь в вагон.
— Переодевайся.
Я озадаченно посмотрел на него.
— А ты взгляни на себя, так мы далеко не уйдем. — он указал на меня ладонью.
Я медленно опустил голову. Видимо те, кто упаковывал меня в гроб, особо не церемонились. По кровавым ошметках дорогого и некогда довольно симпатичного костюма можно было попытаться восстановить всю яркую картину многочисленных порезов и ран на моем теле, к которой эти ублюдки подошли со всей серьезностью. На одежде практически не было живого места, штаны превратились в два рваных огрызка, кончающихся где-то на уровне бедер, а пиджак скорее походил на жилет, с большим разрезом на спине. Наверное, проще было пересчитать нетронутые места, чем те, по которым меня резали.
Понятия не имею, что бы мне пришлось пережить, не будь активирован сдвиг. От одного воспоминания о том, как я лежу в метре от своих же конечностей, внутренности выворачивало наизнанку, а тело рефлекторно дергалось, пытаясь прогнать мысли вон. Механически ощупав свои руки и ноги, как после страшного сна, я посмотрел на открытый гроб из которого вылез.
Если сейчас все части тела при мне… то что произошло с теми, что были отрублены?
Под пристальным взглядом Родиона, я заглянул внутрь цинковой коробки и приподнял брови.
Черные, словно обуглившиеся, кости с мерзкой на вид жижей вокруг них, что ранее была плотью, аккуратно лежали у подножья гроба. Не думаю, что перед тем, как класть останки внутрь, они решили сжечь меня. В таком случае одежда бы тоже сгорела. Но почему тогда…
В этот раз восстановление заняло куда больше времени, чем прежде. Если я правильно понимаю принцип работы скверны, ей не удалось быстро запечататься обратно в тело, и всё время пока я был в отключке, она распространялась вокруг меня, выходит… я сам осквернил то, что от меня оставалось?
От размышлений меня оторвал голос старика:
— У нас мало времени. Быстрее.
Хотелось спросить, где одежда, в надежде, что он прихватил что-то для меня. Однако оглянувшись и не обнаружив ничего на неё похожего, стало понятно, как именно мне должен помочь бедолага, что распластался на металлическом полу.
Сорвав с себя ошметки и вытерев ими как мог кровь на теле, я, скривившись, наклонился к телу парня и принялся раздевать его. Читал где-то, что переодевать мертвецов — сложно. Но даже понятия не имел, что настолько.
На весь процесс ушло минут
Когда я закончил возиться с обувью и встал, Родион бросил мне что-то в руки.
— Пригодится, потом поправим фото.
Я осмотрел пластиковую карточку. Это были документы на имя Рэджинальда Гримма, имперский заграничный паспорт. 19 лет. Его первый выезд за территорию империи. И последний.
Пока я разглядывал документы, старик подхватил мертвеца под руки и потащил тело в сторону гроба. Остывшие ноги скребли по холодному полу, создавая противный звук, впрочем продлилось это недолго. Подняв тело, Родион небрежно бросил его внутрь цинковой коробки, вернул крышку в исходное положение и защелкнул на уцелевшие после грубого открытия пазы.
Он хочет выдать рыжего парня с протезом за меня?
— Если что, мы совсем не братья-близнецы…
Старик посмотрел на меня, как на дурака.
— А ты думаешь, кому-то из местных придет настолько тупая мысль, как открыть гроб? Не пройдет и тридцати минут, как он превратится в то же, что и в соседней коробке. — Родион поморщился, глядя на гроб, из которого до сих пор доносились крики.
Я же сглотнул. Все мое внимание поглотил вой. В нем было нечто знакомое… я, наконец-то понял, кто это.
Никогда прежде я не слышал, как кричит мой отец. Даже в смутных воспоминаниях пыток, он не издал и звука. Терпел, сжав зубы. Но что бы с ним не происходило сейчас — это что-то было хуже любых пыток. Крики были громкими до хрипоты, так воют раненые животные перед смертью, вкладывая в визги последние остатки своих сил.
Я с мольбой посмотрел на Родиона. Тот сурово покачал головой.
— Там… — слова застряли в горле.
— Это не твой отец.
— Но это его голос, — он заперт, точно так же, как и я сам какие-то двадцать минут назад, — и он страдает! — я почти что орал на старика.
Родион вздохнул.
— Это БОЛЬШЕ не твой отец, Марк. Он уже даже не человек!
Меня охватила злость, я сжал кулаки и переводил взгляд с Родиона на гроб, и обратно.
— Если в этой коробке осталась хотя бы небольшая частичка моего отца, у меня нет никакого права просто бросить его! — я смотрел Родиону прямо в глаза, указывая пальцем на гроб, — я не смог помочь, когда его убивали, так дай мне хотя бы похоронить его нормально! Он мучается! Ты слышишь это! — глаза намокли, то ли от гнева, то ли от печали. — Прошу. — уже тише добавил я.
Старик хладнокровно покачал головой.
— Это твоё окончательное решение? — спросил он.
— Да. Я его здесь не оставлю, — внутри загорелась искра надежды, — Отец не заслужил такой участи.
Родион устало выдохнул.
— Никто в мире не заслужил такой участи, — на секунду замолчал, — Хорошо, но тащить его будешь сам. Помоги с дверью.
Я облегченно кивнул и последовал за чертыхающимся стариком в тамбур, где тот расположился перед дверью и жестом головы указал мне встать рядом.