А, Б, В, Г, Д и другие…
Шрифт:
— Она в отпуске.
— Как же ребята идут с вами, если знают, что она в отпуске?
— Она ведь не в ВАШЕМ отпуске, а в НАШЕМ, — спокойно сказала «мадам».
— Значит… — похолодел Алексей Палыч, — вы что — копия?
— Почти. Я думала, что вы сразу поняли.
— Хорошо, — сказал Алексей Палыч и слегка скосил глаза к потолку, над которым находилось небо, где сейчас его должны были видеть и слышать, — тогда я знаю, что сделаю, я вас выдам!
— Вам не поверят, — покачала головой Елена, с позволения сказать, Дмитриевна. — Извините, Алексей Палыч,
Алексей Палыч помчался на второй этаж. Деликатничать он не собирался, сейчас ему было наплевать на то, что его где-то видят и слышат. Нужно было успеть прежде, чем ТЕ, наверху, успеют остановить его каким-нибудь лучом или чем-нибудь в этом роде.
Никаких лучей по дороге не встретилось. Спрашивать, где находится кабинет директора, не было необходимости. Алексей Палыч нашел бы его в темноте. В тысячах таких же школ тысячи директоров обитали в тысячах таких же кабинетов: второй этаж, вторая дверь направо от правой лестницы.
Алексей Палыч ворвался в «предбанник» и спросил у секретарши:
— Директор у себя?
— У себя. А вы по какому вопро…
Но Алексей Палыч уже скрылся в кабинете.
Директор, сидя за письменным столом, разговаривал по телефону. Жестом он пригласил Алексея Палыча присесть в кресло возле стола.
Алексей Палыч сел, поерзал в кресле, но директор, кажется, не собирался кончать разговор. Тогда Алексей Палыч без церемоний взял со стола чистый листок бумаги, написал на нем: «Срочно!» и подвинул к директору. Тот кивнул, но трубку не положил. Алексей Палыч ниже «Срочно!» приписал «очень!». Разговор продолжался. Тогда Алексей Палыч протянул руку к телефону.
— Извините, — сказал в трубку директор, — я потом перезвоню. Что за пожар? — обратился он к Алексею Палычу.
— Простите, ради бога, но дело исключительно срочное, — заторопился Алексей Палыч. — У вас уходит в поход группа ребят?
— Да. Ну и что?
— Вы знаете, кто ее возглавляет?
— Конечно.
— Кто?
— Елена Дмитриевна Кашеварова, инструктор по туризму, кандидат в мастера спорта.
— Кашеварова! — возмутился Алексей Палыч. — Еще и Кашеварова! Да вы знаете, кто она такая?
В глазах директора промелькнуло некоторое беспокойство. Склонив голову чуть набок, внимательно разглядывая Алексея Палыча, он ждал.
— Она инопланетянка! — выпалил Алексей Палыч. — С другой планеты!
Теперь в глазах директора ничего уже не читалось. Смотрел он в стену, поверх головы собеседника.
— С какой же? — равнодушно спросил он.
— Не знаю. Знаю, что она не настоящая Елена Дмитриевна. Настоящая в отпуске. Но она тоже
— Простите, кто вы такой? — спросил директор.
— Одну минуту… — сказал Алексей Палыч. — Я должен проверить…
Спускаясь по лестнице, Алексей Палыч ощущал некоторое колебание в том уголке души, где у человека помещается совесть: все-таки ему доверяли… Но колебание было легким. Есть ли время колебаться, когда горит твой дом: хватай вещи и бросай в окно. Но прежде вещей и себя самого спасай детей. И теперь, когда дети были спасены, Алексей Палыч нет-нет да и поглядывал наверх, ожидая молнии или чего-нибудь вроде этого, что должно свалиться на его голову.
Алексей Палыч приоткрыл дверь и заглянул в спортзал. Ребята надевали рюкзаки. И Лжеелена Лжедмитриевна была среди них уже с рюкзаком за плечами. Он ее выдал, но ее не «отозвали».
«Другой метод», — с тоской вспомнил Алексей Палыч и снова помчался наверх.
— Может быть, хватит шутить? — сказал директор. — У меня нет для этого времени. А на сумасшедшего вы не похожи.
— Одну минуту… — умоляюще сказал Алексей Палыч. — Еще не поздно все изменить…
— Ни одной.
— Но я тоже учитель, — жалобно сказал Алексей Палыч.
— Хорошо, говорите, но короче.
— Я работаю в школе, в Кулеминске. Знаете?
Директор молча кивнул.
— Дней десять тому назад в мою лабораторию прислали или забросили — не знаю, как сказать, — мальчика с другой планеты. Мой ученик Борис Куликов при этом присутствовал. Мы этого мальчика пожалели и оставили у себя. Он нам сообщил условие: никому не говорить, кто он и откуда. Иначе его немедленно «отзовут», то есть вернут обратно. Был он какой-то… беззащитный, что ли… мы ему помогали… Но сегодня его «отозвали». И сегодня же… Вот эта ваша Кашеварова… Она прибыла тем же способом. Я видел сам… Борис тоже видел. Теперь она уходит с вашими ребятами… Мне они не поверят… Вы просто должны вмешаться. И давайте не будем терять время!
— Давайте, — согласился директор. — Вы, значит, учитель?
— Физики.
— Неважно. Значит, вам известно, какое сейчас напряженное время: конец года, экзамены и прочее.
— Конечно. Я тоже принимаю экзамены. Но дети…
— Тогда выйдите, пожалуйста, вон! — рявкнул директор. — И учтите — милиции мне не потребуется, вывести вас я смогу и сам!
Директор нажал кнопку звонка. В дверях показалась секретарша.
— Проводите до выхода этого… писателя.
При слове «писатель» секретарша заулыбалась, лицо ее выразило приветливость и почтение.
— С удовольствием, — сказала она нараспев.
В груди директора что-то заклокотало, но он сдержался.
По дороге к выходу секретарша несколько раз говорила «сюда, пожалуйста, туда пожалуйста», словно шли они по лабиринту.
— С какого вокзала отправляются ваши туристы? — спросил Алексей Палыч.
— С Центрального. Вы будете о них писать?
— Нет, — буркнул Алексей Палыч.
— А какие книги вы написали?
Алексей Палыч сделал вид, что не слышит.
— А над чем вы сейчас работаете?