А баба яга против!
Шрифт:
– А...
– Так неделю лежишь, бестолочь, чуть не померла.
– ядовито изрекла Аглая.
– Ну шо ты глазами хлопаешь? Кто разрешал тебя к божеству взывать, я тебя спрашиваю? Там какую силище нужно иметь, и столько же сквозь себя пропустить! А ты? Научилась накапливать с гулькин нос, а уже лезешь. Кобыле ногу куют, а жаба и себе подставляет. Тьфу ты, окаянная!
– ругалась Аглая.
– Бабушка...
– Ну что бабушка, что бабушка? Я как услышала твой зов, чуть
– причитала ведьма.
– я на метле, а избу по земле пустила. Как знала, что ты совсем слаба будешь.
– она помолчала немного.
– Пришел то Святобор к тебе на выручку. А кого хоть звала?
– Так его и звала я...
– Совсем сдурела девка!
– заорала ведьма.
– ...и Девану звала.
– Марфа!
– как заорет.
– Розги! Неси скорее, а то я голыми руками задушу!
Я подскочила, перелетев через кровать. Задерживать Аглаю кинулся Никодим и Данко.
– Тетушка Аглая, да вы что! Она же только очнулась! Нельзя её бить.
– говорил Данко, я даже умилилась.
– Но вот уже завтра, я вам и сам помогу!
Моё лицо вытянулось от такого вероломства.
– Правильно паренёк говорит, Аглаюшка. Завтра накажешь, завтра! А сегодня объясни дурочке, что не ровен час так к праотцам направиться. Поясни, да не кричи, смотри девка зашуганная. Сама вспомни какая бедовая была.
– проворчала старая домовая. Она была с седыми волосами и казалось вот-вот развалится.
– А ты Никодим покорми давай. Да пошустрее, голод не тетка!
Я только наблюдала за этим всем, стоя в углу на табуретке. Я бы и на стенку полезла от криков бабки Аглаи, да только сил не было. Ноги и так тряслись от слабости.
– Марфа!
– возмущенно возвопила ведьма.
– А ты молодой леший подсоби, подсоби, донеси до постельки-то. Видишь стоит-шатается вот-вот свалиться сердешная.
– пробурчала домовая.
– Ну не вопи, не вопи. Не научила внучку, вот и не вопи.
Данко снял меня со стула, и уложил в кровать. Аглая стояла опустив голову, словно её пристыдили. А затем и вовсе развернулась и хлопнула дверью.
– Молодая глупая еще.
– пробурчала Марфа.
– Так в годах вроде?
– неуверенно спросила я.
Домовая Марфа засмеялась.
– Я еще прабабке Аглаюшки служила. Для меня она дитя дитём. А ты ешь скорее. Она прибежит как успокоится.
И правда стоило мне доесть кашу, как в дом вошла моя бабка. Пошла в дальнюю комнату, и принесла мне талмуды оттуда.
– Вот смотри, это и это с собой в столицу возьмёшь.
– она протягивала мне тонкие книги.
– Мои рукописные. Здесь много чего пригодится тебе. Но главное.
– она выудила из кармана передника тонкую затертую тетрадь.
– это моей прабабке принадлежало.
– Здесь запрещенные ритуалы и заговоры. Сгодиться тебе. Но смотри внучка, учись с силой управляться. По силам себе задания бери.
– Бабушка я просто испугалась. Мы деревья садили, а тут эти рогатые...
– Да с клыкастыми в придачу. Знаем, слыхивали, да только кровью Святобора призвала, силушка и ушла твоя, как вода в землю. Чуть себя не погубила.
– покивала она головой.
– Ты чего собой не занялась, как князь леса объявился?
– Я...
– Испугалась? Совсем глупая. Лесной бог разорвал бы любого, кто за границу, в лес сунулся бы, а ты ворон считала, пока сила твоя испарялась.
– ведьма спокойно смотрела на меня, словно я глупое дитя, хотя может так и было.
– Ты всю силу в призыв вложила, а жизненную зачем тратила, лесной бог и без твоей силы справился бы.
Она засмеялась и погладила по голове.
– Сегодня отдохнёшь, а завтра розги, поняла?
– припечатала Аглая строгим тоном.
Я выпучила глаза, но говорить ничего не стала. Смысла нет. Бабуля она как таран, прёт не остановишь.
Две недели я жила у Аглаи. Она меня многому научила и многое объясняла. Главное, это развивать внутренний резерв, что бы побольше впитывать энергии природы и земли.
Второе что она учила, пользоваться этой силой. Ведьмы не могли выстреливать молниями из рук, или плести заклятия и материализовать волшебство. Но мы умели сварить зелья, отвары, заговорить травы и место, заговорить болезни и хвори. Торговаться со смертью и говорить с духами. Понимать природу и видеть суть. В общем ведьмы умели то, что не умели маги.
Спустя две недели, мы собрались в путь. Северный лес шумел и возмущался моим скорым отбытием. Данко молчал и прятал глаза, когда я на него смотрела. Никодим обливался несуществующими слезами, и причитал так, словно меня навсегда отправляет. Геофаний важно вышагивал, он со мной в Школу поедет. Ведьмам можно было заводить кота, ворона или жабу, можно еще сову. Но эта в ухается, спать не даст, так Марфа говорила.
Я не могла ехать не поговорив с Данко. Он и так две недели не заглядывал в лес к бабке. В Северном лад наводил. Потому, я перед уходом, оттащила его в сторону и выпалила.
– Ну чего ты сердишься?
Он выпучил глаза от удивления.
– Я не сержусь...
– я приложила руку к его рту, перебивая.
– Ты сердишься на меня, зато что я тебя с Лихом выручила, и с лесным богом намудрила, а ты в стороне стоял. Данко, это все не потому что ты слабее, или я тебе не доверяю. Просто так вышло. И я тебе доверяю, понимаешь? Весь лес на тебя оставляю же!
– он улыбнулся.
– Не сердись и не прячься, хорошо?