А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

Смирнов Иван Юрьевич

Однако не стоит спешить. Есть одна холодная северная страна, которая как нарочно старается подкрепить положения теории Ибн Хальдуна — Пар-шева о сугубой вредности холодного климата. Читатель уже догадался, что эта страна — Россия. У нас средняя продолжительность жизни всего 65,9 лет. Ин­тересно, а кто наши «соседи» по этому показателю?

Интересная подобралась компания! Даже страны СНГ, если исходить из теории климатической обусловленности качества жизни, никак не должны были располагаться столь тесной и сплочённой группой. И сам г-н Паршев, ве­роятно, должен будет согласиться, что в Молдавии или Туркмении замёрзнуть гораздо труднее, нежели в России. Очевидно, что единая группа стран

СНГ сложилась совсем не по климатическим причинам. Между прочим, наша таб­лица серьёзно подрывает распространённую у некоторых жителей России ве­ру в назарбаевское «экономическое чудо» в Казахстане. Если судить по про­должительности жизни (а этот показатель — важнейший!), «чудо» там точно такое же, как в России и на Украине. Если не хуже...

Но ведь в нашей компании не только постсоветские государства и примкнув­шая к ним Монголия. Тут и Бразилия, где в лесах много диких обезьян, и вытя­нувшаяся вдоль экватора Индонезия. В этой стране до прихода голландских ко­лонизаторов большинство жителей обоего пола носило только юбки (саронги), поскольку в тамошнем климате никакая более серьёзная одежда, в общем-то, не нужна. Правда, голландцы заставили индонезийцев приодеться. И, как ехид­но утверждают современные индонезийские историки, отнюдь не из пуритан­ских соображений, а для обеспечения сбыта продукции голландской текстиль­ной промышленности. (Этот пример лишний раз доказывает, что дух капитализ­ма ведёт как раз к выполнению требований протестантской этики.) А ещё в нашем обществе Марокко, где, по признанию самого г-на Паршева, хорошо растут мандарины. И островное тихоокеанское государство Вануату, в котором ведущей сельскохозяйственной культурой издавна служила кокосовая пальма.

Так что никакой зависимости качества жизни от климата вообще не полу­чается! По всем природным условиям Россия должна находиться в одной груп­пе с Канадой, Финляндией, Швецией, Норвегией, а она почему-то оказалась в компании Бразилии, Индонезии и Вануату! Следовательно, гипотезу о кли­матической обусловленности качества жизни необходимо отвергнуть. Россия бедна не потому, что зима у нас холодная, а по каким-то другим причинам. Эти причины нам предстоит отыскать. Да, наше отставание от передовых стран по качеству жизни, мерой которого служит её средняя продолжитель­ность, огромно. Но русская зима тут ни при чём!

ВАРЯЖСКАЯ СТАРИНА

И вот ещё на какой вопрос нам стоит получить ответ: а всегда ли теперешние богатые и благополучные страны жили хорошо? Ответ будет совершенно опреде­лённым: нет, не всегда. Возьмём в качестве примера хотя бы Швецию. По своей культуре она нам как-то ближе и понятнее, чем, например, Япония. Понять зага­дочную японскую душу нам всё-таки сложно. Например, в Японии до сих пор пре­обладает 48-часовая рабочая неделя, но японцев это почему-то устраивает и на продолжительности жизни отрицательно не сказывается. А с варягами наши предки общались с древнейших времён и даже призывали их на княжение, что указывает на неплохое взаимопонимание. Так вот, нельзя сказать, что варяги всег­да преуспевали и процветали. Очень интересно прочитать о Швеции второй по­ловины XVIII — первой половины XIX века, описанной современной шведской писательницей Герд Реймерс. Она упоминает про визит литератора Аттербума к вдове знаменитого поэта предыдущего поколения Бельмана: «Его удивление также вызывает чистота, которая её окружает; возможно, не совсем обычное ка­чество для погружённого в бедность Стокгольма в 40-х годах 19 века»1.

1 Реймерс Г. В тени гениев. Жёны и музы. 20 портретов / пер. со швед. Н.Е. Френкель. М.: Искус-  ство, 1993. С. 59. 2 Там же. С. 68.

В XVIII веке бедности было ещё больше. В ту пору Швецию единодушно считали если не беднейшей, то одной из самых бедных стран Европы. И, ко­нечно, рука об руку с бедностью шло пьянство. Ему отдал дань и прославлен­ный поэт, что с некоторой неохотой признаёт и Реймерс: «Разное писали об отношении Бельмана к бутылке. Нет, однако, сомнений в том, что в горо­де с населением в 70 тысяч и 700 кабаками, то есть там, где один кабак при­ходился на сто человек, он не был поборником трезвости»2. Что ни говори, а нравы Стокгольма того времени — по кабаку на сто жителей, включая груд­ных младенцев, — впечатляют!

Так жил и спивался шведский народ. А вот как жила интеллигенция, точ­нее, интеллектуальная элита: профессора Лундского

университета. В XVIII — первой половине XIX века в Швеции было всего два университета: Упсаль-ский и Лундский. Причём Упсала занимала ведущее положение в естествен­ных науках, а Лунд — в гуманитарных. К числу профессоров Лунда в начале XIX века принадлежал и крупнейший шведский поэт-романтик Эсайас Тег-нер. «Его положение профессора греческого языка в Лундском университете с социальной точки зрения казалось, конечно, привлекательным, но с матери­альной было полной катастрофой, потому что он не получал жалованья. День­ги приходилось зарабатывать другими путями — частными уроками, а также с помощью церковного прихода. Большая часть профессуры получала право на доходы из его средств. Это давало Тегнеру в натуре несколько бочек зерна или какую-либо другую снедь»1. Однако! Вам это ничего не напоминает, ува­жаемый читатель?

И на добавок — ещё про Швецию второй половины XVIII века, на этот раз из Брокгауза и Ефрона: «Из многих существенных недостатков государствен­ной системы наиболее роковым было общераспространённое взяточничество чиновников, позволявшее представителям иностранных держав обеспечивать свои интересы в ущерб самым существенным интересам самой Швеции»2.

Такое ощущение, что это не Швеция, а какая-то другая страна, знакомая нам куда лучше. Интересно, а водились ли среди шведов того времени едино­мышленники г-на Паршева? Вполне возможно, они там были. И точно так же доказывали, что все беды Швеции — от холодного климата. Ведь зима там действительно заметно холоднее, чем в Германии, Франции, Англии, не гово­ря уж об Италии!

Но шведы сумели добиться того, что их страна из числа бедных перешла в разряд наиболее благополучных. Заметим, что колоний у Швеции не было. Последний обломок некогда обширной европейской империи — Финлян­дию — шведы потеряли в ходе русско-шведской войны 1808-1809 годов, то есть до начала экономического подъёма Швеции. Похоже, что утрата им­перии послужила для этого подъёма необходимой предпосылкой. То же самое можно сказать и о Японии после 1945 года.

1 Реймерс Г. Указ соч. С. 82. 2 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 39. С. 339.

У нас империи тоже больше нет, а потому самое время браться за ум. Мы можем и обязаны обустроить Россию! Но для этого надо понять действи­тельные причины нашей бедности, а затем найти способы её преодоления.

ГЛАВА 2. ХВАТИТ ЛИ ХЛЕБА?

Надо быть гениальным,

чтобы оставить Россию без хлеба.

У. Черчилль

СПОСОБНА ЛИ РОССИЯ ПРОКОРМИТЬ СЕБЯ?

Думаю, что этот вопрос волнует большинство читателей. А должен волно­вать всех! Потому что если даже Россия с её необъятными просторами не в состоянии обеспечить продовольствием своё далеко не густое население, то человечество, численность которого в текущем столетии должна вырасти до 9-10 млрд, ждёт поистине катастрофическое будущее.

Г-н Паршев в данном случае сперва как будто колеблется и даже не прибе­гает к своему излюбленному приёму — запугиванию читателей страшилками. Он говорит: «...нашей пашни (около 100 млн. га) едва ли хватит для само­обеспечения России хлебом» (с. 42). То есть скорее не хватит, но может и хватить. Однако такой неопределённый ответ не соответствует стилю и при­ёмам нашего идеолога. Г-н Паршев, подобно Нине Андреевой, любит одно­значность.

И вот он уже вернулся на круги своя — к сочинению ужастиков: «В пред­ставлении многих мы всё ещё "одна шестая часть суши". Увы, мы уже толь­ко "одна седьмая". И суша эта уже не та. Мы потеряли половину пахотных земель (причём лучшую половину) и большую часть минеральных ресур­сов» (с. 58). И ещё круче: «Вовлечение экономики России в мировые ры­ночные отношения ("международное разделение труда") губительно и в ко­роткий срок приведёт её к коллапсу Увы, но территории России не хватит для ведения натурального хозяйства нынешним населением. Демеханиза-ция и дехимизация сельского хозяйства приведёт к тому, что деревня буду­щего сможет прокормить население не более чем в 1914 году — 90 млн. че­ловек, из них всего 15 млн. горожан. Напомню, и тогда ежегодная смерт­ность от голода и болезней, связанных с недоеданием, исчислялась десятками и сотнями тысяч. А если в селе не будет солярки, а конское по­головье ещё не достигнет уровня 1914 года — ситуация будет хуже, чем в начале века» (с. 207).