А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

Смирнов Иван Юрьевич

ПОЧЕМУ ГЕРМАНИЯ НЕ МОГЛА НЕ ПРОИГРАТЬ ВОЙНУ НА ИЗМОР

Но, может быть, Германия могла широко использовать экономические ре­сурсы сателлитов и оккупированных стран? Эту версию у нас широко пропа­гандировали в советское время, однако её следует считать сильным преувели­чением. Страны Восточной и Юго-Восточной Европы — от Польши до Гре­ции — не имели тогда сколько-нибудь развитой промышленности. Единственное исключение составляла Чехословакия. Однако чехи при всём своём неумении сражаться с оружием в руках — классные саботажники, дос­таточно вспомнить чешского национального героя — бравого солдата Швей­ка. И в годы Второй мировой войны земляки Швейка тоже были «на высоте». Вот характерный пример: во время одной из немецких бомбёжек Москвы ави­абомба

упала на дом В.И. Даля (это рядом с зоопарком). И — не взорвалась. Сапёры начали её обезвреживать и обнаружили, что вместо взрывателя в бом­бу вложен чешско-русский словарь. Помимо саботажа, чехи ещё предостав­ляли убежище дезертирам, спасавшимся от службы в немецкой армии. К кон­цу войны таковых набралось несколько десятков тысяч человек, и почти все они прятались именно в Чехии.

Во Франции промышленности тоже хватало, но без большой пользы для немцев. Саботаж процветал и там. Но вдобавок французское Сопротивление полюбило взрывать опоры ЛЭП и устраивать диверсии на самих электростан­циях. Вряд ли нужно объяснять, что любому предприятию трудно работать при частом отключении электричества. Кроме того, среди французских предпринимателей нашлось некоторое число подлинных патриотов (без кавы­чек). Таков был Пежо, владелец знаменитого автозавода, который немцы пе­реоборудовали под военное производство. Под влиянием представителей анг­лийской разведки Пежо сам приказал двоим особо проверенным техникам взорвать собственный завод, что они успешно осуществили.

Наконец, в самой Германии промышленность далеко не процветала по той простой причине, что большинство мужчин трудоспособного возраста либо служило в армии, либо уже лежало в земле. Правители Третьего рейха пыта­

лись решить проблему за счёт заключённых в концлагерях и мало чем отли­чавшихся от них иностранных рабочих, которых угоняли в Германию из окку­пированных стран. Но из этой затеи по большому счёту ничего не вышло. Как отмечал гитлеровский министр вооружений А. Шпеер, производительность труда заключённого была в 6-7 раз ниже, чем вольнонаёмного рабочего. Дан­ных о производительности труда «остарбайтеров» у меня нет, но есть все ос­нования думать, что она мало отличалась от производительности труда заклю­ченных, ведь немцы и с ними обращались как с рабами.

И не стоит забывать, что с середины 1942 года англичане и американцы непрерывно и беспощадно бомбили Германию. Сбылось пророчество офице­ра германского Генштаба Клауса фон Штауфенберга, который ещё в 1936 го­ду писал, что в предстоящей войне у Германии не будет тыла. Уже в конце ле­та и осенью1942 года англо-американская авиация сравняла с землёй ряд го­родов Рура — важнейшего промышленного района Германии. В 1943-м союзники практически уничтожили Гамбург — второй по числу жителей не­мецкий город, и принялись за Берлин. Жертвы среди мирного населения ста­ли сравнимыми с потерями на Восточном фронте, а бегство из столицы всей верхушки Рейха не укрепило её авторитет. И сколько бы немцы ни прятали свою промышленность под землю, она и там не была застрахована от бомбо­вых ударов.

В общем, в 43-м Третий рейх уже околевал, а исход войны стал абсолютно ясен любому солдату с обеих сторон. Утверждение, что перелом в войне нас­тупил после Сталинграда, растиражировано советскими школьными учебни­ками, но не соответствует действительности. Окружение и разгром 6-й немец­кой армии Паулюса сыграли важную психологическую роль, однако не они ре­шили исход войны. В затяжной войне на измор Советский Союз неизбежно должен был победить Германию, а страны антигитлеровской коалиции — сло­мить державы «оси». Всё дело в том, что людские и материальные ресурсы стран антигитлеровской коалиции многократно превосходили ресурсы на­цистской Германии и её союзников.

Военные профессионалы вычислили исход войны ещё до Сталинграда. Так, в германском штабе сухопутных войск войну считали безнадёжно проиг­ранной уже в августе 1942 года. Именно с августа 42-го численность герман­ских вооружённых сил начала абсолютно сокращаться, возмещать потери на фронте было уже некем — людские ресурсы Германии оказались исчерпан­ными, и немецкие штабники, как профессионалы,

пришли к выводу: исход войны предопределён. Тогда часть этих штабников решила перейти от ворча­ния по поводу безмозглости фюрера к конкретным делам и стала готовить убийство Гитлера и свержение нацистского режима. Но на это у них не хвати­ло пороху или, лучше сказать, гексогена. Ведь подрывному делу штабных офицеров не учили. Хотя справедливости ради надо сказать, что и от бомбы

Трешкова 13 марта 1943-го, и от бомбы Штауфенберга 20 июля 1944-го фю­рера спасало буквально чудо.

Но не ошиблись ли и немецкие штабники? Поскольку в войне на измор у Германии не было никаких шансов на успех, её поражение стало неизбеж­ным тогда, когда рухнули надежды на блицкриг. А это произошло в декабре 41-го.

ГЕНЕРАЛ МОРОЗ

Чтобы понять, почему в декабре 1941 года ранее непобедимую германскую армию стали бить, обратимся к книге одного из побеждённых в той войне — бывшего солдата вермахта Пауля Карелла[38].

По мнению немца, при 25-градусном морозе «дольше часа в окопе... не вы­сидеть ни одному живому существу. Имеется в виду, что это "существо" укута­но в меховой полушубок, на голове у него меховая шапка, руки в меховых ру­кавицах, а ноги — в меховых же унтах. Вот только у солдат 36-й мотопехот­ной ничего подобного нет и в помине». Дальше выясняется, что в сходных условиях находились и солдаты других немецких частей: «Офицеры и солда­ты ощущали острейшую нехватку зимнего обмундирования для ведения бое­вых действий и ночёвки в условиях сильнейших морозов на открытой мест­ности. И надевали на себя всё, что им попадалось под руку и что извлекалось из захваченных у русских в качестве трофея имущественных складов или с предприятий текстильной промышленности. Но такое "обмундирование" никак не давало выхода из сложившегося положения, поскольку от холода спасало плохо и к тому же делало солдат неповоротливыми, стало быть, ещё более уязвимыми для неприятеля. Вдобавок все эти многослойные одежды служили рассадниками вгрызавшимися в кожу вшей. Донимал не только хо­лод, но и голод. Сливочное масло на морозе становилось твердокаменным, его приходилось разрубать топором или строгать тоненькими пластинками, кото­рые можно было сосать как леденцы. Хлеб также разрубали топором, после чего разогревали на открытом огне. Последствия подобных способов пропита­ния выражались в эпидемиях кишечных расстройств. Роты таяли буквально на глазах — ежедневные потери в личном составе по причине обморожений и инфекционных желудочно-кишечных заболеваний превышали все мысли­мые потери в боях».

Плохо приходилось и лошадям, которых немцы кормили промороженной со­ломой с крыш деревенских изб. Животные гибли десятками. Но самое главное

— вышла из строя хвалёная немецкая техника: «Двигатели отказывались запус­каться на таком холоде. Катастрофически не хватало антифриза, вода в радиато­рах замерзала, разрывая систему водяного охлаждения двигателей. Из строя вы­ходило всё, что двигалось, — танки, автомобили, передвижные радиостанции. Давало осечку и оружие — застывала оружейная смазка. Никто загодя и помыс­лить не мог о том, чтобы своевременно обеспечить подвоз соответствующих сор­тов зимней смазки. Отсутствовала и специальная противозапотевающая смазка для окуляров оптических приборов — стереотруб, артиллерийских дальномеров, орудийных прицелов. Оптика слепла, приходя в негодность.

Не хватало практически всего, что было необходимо для ведения войны в условиях этой окаянной русской зимы».

Все свои победы немцы одержали благодаря танкам. Но если на то, чтобы завести двигатель танка, уходило по 10-15 часов, на что им оставалось рассчи­тывать?

Почему же армия не получала необходимые для неё вещи из Германии и оккупированных ею стран? «Да потому, что мороз не пощадил и немногие имевшиеся в распоряжении паровозы. Вместо положенных группе армий "Центр" 26 эшелонов снабжения ежедневно туда прибывали 8, от силы 10 сос­тавов. А большинство транспортных Ю-52 вследствие ужасающих морозов и отсутствия необходимых отапливаемых ангаров так и не могли подняться в воздух с полевых аэродромов Польши и Белоруссии».