А что, если бы
Шрифт:
Новый переворот в древнегреческом военном деле случился в годы после Пелопоннесской войны, в начале IV в. до н.э. В обстановке затяжных войн ведущих греческих полисов за гегемонию (в которых ни одна из сторон не имела шансов на долгосрочный выигрыш), охвативших всю Элладу, становилось все более утомительно для граждан участвовать в ополчении [70] . К тому же социальные потрясения во многих полисах привели к появлению в Греции массы «лиц без гражданства», изгнанных из собственного полиса без реальной надежды на возвращение. В этих обстоятельствах естественным было массовое обращение к услугам наемников. Наемничество существовало в Греции и ранее, особенно в период социальных потрясений, связанных с переходом к демократии в VII —VI вв., но не играло решающей роли в военном деле, а наемники происходили большей частью из нескольких отсталых регионов, каждый из которых имел свою «военную специализацию»: Аркадия поставляла гоплитов, Крит — лучников, Родос — пращников и т.д. Теперь же войны зачастую идут без участия гражданского ополчения, которое обычно созывается лишь при вторжении неприятеля на территорию полиса, только между наемными отрядами (то, что в финальном сражении эпохи,
70
Подсчитано, что в период с 490 по 338 г. греки воевали два года из трех, и не разу не знали мира долее 10 лет подряд. См.: Дюкре П. Война в общественной жизни Древней Греции // Античное общество: Проблемы политической истории. СПб., 1997. С. 231.
В ходе Коринфской войны впервые показал себя и новый род войск — пельтасты, т.е. легковооруженные копейщики. От них, с одной стороны, не требовались значительные расхода на вооружение, которых не могли себе позволить наемники, а с другой — требовалась значительная профессиональная подготовка, которую нельзя было обеспечить в гражданском ополчении. Честь внедрения этого рода войск, ранее существовавшего практически исключительно во Фракии, принадлежит незаслуженно забытому последующими поколениями афинскому полководцу Ификрату. Он произвел ряд изменений в вооружении пельтастов (в частности — удлинил их копье вдвое, после чего они смогли противостоять гоплитам в ближнем бою), а вскорости продемонстрировал возможности нового войска, окружив и разгромив в 390 г. неподалеку от Коринфа мору спартанцев, что произвело ошеломительное впечатление (см. об этом: Xen., Hell., IV, 5, 11 —18).
Пельтасты после ификратовой реформы носили холщовый панцирь, кожаный щит (греч. pelte), легкое копье, меч и дротики. От них требовалось умение действовать как сомкнутым, так и рассыпным строем и умение маневрировать.
В IV в. Греция налаживает своеобразный экспорт наемников на восток. После того как упомянутым выше 10 тысячам греческих наемников удалось в 401 —400 гг. прорваться от самого Вавилона сквозь силы персидского царя к морю (это описано в «Анабасисе» Ксенофонта, одного из вождей этого отряда, и вообще являющемся прекрасным источником по жизни наемного отряда того времени), престиж греческого оружия в Персии необычайно, вырос. В годы Великого восстания сатрапов в 360-е гг. крупнейшие афинские полководцы (Ификрат, Хабрий, Тимофей) и сам спартанский царь Агесилай служили в качестве наемников восставшим сатрапам и египетским фараонам XXX династии. Использовал наемников и царь. Диодор даже пишет о вмешательстве персидского царя в греческие дела: «Стараясь составить значительную наемную силу, он решил уладить войны в Греции» [71] (Diod., XV, 38, 1). Превосходство греческих наемников над собственно персидскими армиями было столь очевидно, что в 343 г. при повторном покорении Египта персами исход войны решился в сражении при Нильском канале, в котором с обеих сторон сражались греческие наемники, а армии персов и египтян лишь наблюдали за ходом боя. На первом этапе походов Александра Македонского наибольшие проблемы ему доставили греческие наемники под командой родосца Мемнона, внука Ментора, победителя при Нильском канале.
71
Цит. по: Маринович Л.П. Греческое наемничество IV в. до н.э. и кризис полиса. М., 1975. С. 103.
2. Армии Македонии и эллинистических царств.
В середине IV в. на политическую сцену Греции вступает в качестве равноправного, а вскоре и ведущего участника соседнее с Грецией и сильно эллинизированное Македонское царство.
Творец могущества Македонии, царь Филипп II, вместе со своим ближайшим соратником — полководцем Парменионом — проводит, учитывая греческий опыт (в молодости он был заложником в Фивах и сопровождал знаменитого Эпаминонда в его походах), военную реформу, которая на долгое время сделала македонскую армию, до того мало чем отличавшуюся от армий иных народов Балканских гор, сильнейшей в Элладе и одной из сильнейших в средиземноморском мире. Ключом к его успеху была не только и не столько знаменитая македонская фаланга, сколько создание, в отличие от греков, сильной кавалерии и налаживание ее взаимодействия с пехотой.
Как справедливо отмечает Ганс Дельбрюк в своей «Истории военного искусства» [72] «Понятия "конница" и "кавалерия" надо различать так, что в первом случае речь идет о массе отдельных всадников, тогда как во втором случае всадники сведены в дисциплинированные эскадроны. В таком случае можно сказать, что первая кавалерия была создана македонянами». На основе дружины царских «друзей» (гетайров) была создана новая хорошо организованная тяжелая конница, поделенная на тактические единицы — илы. Ил известно восемь, из которых семь носили наименование областей, в которых набирались, а последняя, очевидно привилегированная, называлась «царской». Численность илы предполагается в 200 человек. Общий командир конницы гетайров носил название гиппарха. Александру в ходе своих походов пришлось реорганизовать кавалерию, в связи с принятием в нее представителей иных народов. Территориальное деление было упразднено и введена двухступенчатая
72
Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Т. 1. СПб., 1995. С. 137.
Одновременно Филипп создает пехоту, в которой Македония прежде была слаба. Гоплитской фаланге придается наименование педзетайров (пешей свиты), и она организуется по принципу, несколько отличному от классического принципа греческой фаланги (впрочем, вероятно, определенную эволюцию в этом направлении мы наблюдаем уже в действиях Эпаминонда). Македонские пехотинцы вооружаются не обычным гоплитским копьем, а сариссой длиной от 5,32 до 7,10 м, строятся с куда меньшими промежутками между шеренгами, что позволяло задним рядам принимать участие в сражении и гораздо более глубоко: нормальная глубина македонской фаланги — 24 ряда. При всей внешней страшности подобного построения (есть прекрасное описание производимого им эффекта в плутарховой биографии Эмилия Павла; см.: Plut, Aem., XIX) оно гораздо более неповоротливо, чем фаланга классической эпохи, и именно к нему относится большая часть вполне справедливой критики данного боевого порядка. Впрочем, развитие македонской фаланги было далеко не единовременным, и полностью данные принципы были воплощены лишь в правление Антигона Гоната (276 — 239). Тяжелая пехота времен Филиппа носила кирасу, поножи, шлем с небольшим гребнем, бронзовый щит, кинжал, короткий и широкий меч и сариссу. Со времени Александра воины с бронзовыми щитами получили наименование халкоспидов, а воины элитных частей были названы аргираспидами (серебряными щитами). Подразделениями педзетайров были лохи (по 16 человек), синтагмы (по 16 лохов) и таксисы, часто также переводимые как «полки». Точный размер таксиса едва ли был фиксирован — это соединение войск, набранных в одной области, подобно иле у гетайров — но обычно составлял около 1500 человек. Во времена Филиппа Македония выставляла 12 таксисов.
Средневооруженная пехота носила название гипаспистов (первоначально это были слуги дружинников). В отличие от пельтастов они не были вооружены для дальнего боя. Их конкретное вооружение остается предметом споров военных историков, но очевидно, они были. вооружены легче гоплитов. Гипасписты подразделялись на агемы. Отборная часть гипаспистов составляла так называемую «царскую агему» — очевидно, аналог «царской илы» в коннице гетайров.
Наконец, имелись легковооруженные — метатели дротиков, стрелки, пращники, носившие общее наименование псилетов. Легкая пехота разделялась на хилиархии — тысячи.
Имелись в македонской армии также и национальные части, каждая со своим особенным оружием. Так, например, историки походов Александра часто упоминают среди метателей дротиков отряды агриан — союзного Македонии балканского племени.
С этой-то армией, дополненной контингентами греческих полисов, Александр и выступил в 334 г. на покорение Азии. По наиболее подробным данным Диодора, совпадающим в общей сумме со сведениями прочих источников, Александр имел 12 тысяч македонской пехоты, 7 тысяч союзной греческой, 5 тысяч наемной, 5 тысяч союзной от племен Балканских гор и 1000 стрелков из лука — всего 30 тысяч. Кавалерии у него было 4,5 тысячи — 1500 македонян-гетайров, 1500 фессалийцев-сариссофоров, 600 греков и 900 фракийцев и пэонов в качестве продромой (Diod., XVII, 17, 3—4) [73] . Неясно, включены ли в это число 10 тысяч, высадившихся в Малой Азии под командой Аттала и Пармениона в 337 г.
73
Цит. по: Шифман И.Ш. Александр Македонский. Л., 1988. С. 45.
К концу похода армия изменилась довольно значительно. По подсчетам, которые произвел в своей биографии Александра австрийский историк Фриц Шахермайр [74] , в 324 г., после увольнения ветеранов в Опиде, из армии в 70 тысяч человек старые части составляли лишь 13 тысяч пехоты и 2 тысячи кавалерии, в том числе около 5 — 6 тысяч македонян. Создаются смешанные национальные части. В конницу, разделенную теперь на 5 гиппархий, начинают приниматься представители иранской и туранской аристократии и привилегированное положение македонских гетайров ликвидируется. Арриан сообщает и о планах реорганизации пехоты, для которых полководцем Александра Певкестом были подготовлены персидские части — предполагалось зачислить вновь прибывших в македонские части, сделать начальниками над ними македонян и создать новые декады (аналогично лохам) в составе 4 македонян и 12 персов, причем персы якобы должны были сохранить свое национальное оружие, что в случае доведения плана до конца означало бы совершенно новую тактику (Arr.,VII,23,3-4).
74
Шахермайр Ф. Александр Македонский / Пер. с нем. М.Н.Ботвинника и Б.Функа. М., 1984. С. 296-298.
После распада империи Александра армии самой Македонии (царства Антигонидов), Эпира и царств Ближнего Востока (Пергамского царства, Птолемеев и Селевкидов) сохраняют в целом тот вид, который придали македонской армии Филипп и Александр. Они продолжают набираться прежде всего из греков и македонян, а не из покоренных народов, по крайней мере в части фаланги (задуманный Александром синтез не осуществился) [75] . Армии более восточных царств со временем приобретают все более азиатский вид. Значительную роль в армиях продолжали играть наемники, войны часто начинались с направления эмиссаров в Эфес или на иные рынки наемников.
75
Обозрение отдельной армии эллинистического периода см.: Бикерман Э. Государство Селевкидов / Пер. с франц. Л.М. Глускиной. М., 1985. С. 50-99.