А что там в Брюгге?
Шрифт:
– Мы пойдем в кабинет, Марфуша. А ты ложись отдыхать. Довольно с тебя на сегодня. И не волнуйся, я его не брошу, буду ухаживать. Да и пионеров своих к нему пошлю. Все сделают. А за тебя я теперь спокойна. С богом, дорогая, – ласково, но уверенно сказала Александра Сергеевна уже клюющей носом Баб Марте и направилась в сторону кабинета.
Василиса пошла за ней. Да и как было не пойти? Тетка прошла в кабинет, села в потертое кресло и огляделась: «Хорошо, хорошо. Так я себе это все и представляла. Пепельницу бы надо, да и Вам стул какой-нибудь».
«Командует тут еще», –
– А кто преставился-то? И за кем ухаживать? – не совсем последовательно спросила Василиса, расставляю чашки на столе.
Александра Сергеевна на секунду задержала руку с горящей спичкой, не донеся ее до сигареты.
– А! Вот Вы о чем! Это я о батюшке Никодиме, что преставился третьего дня при Сийском монастыре.
– Батюшка и пионеры?
– Ну, пионерами я студентов своих зову. Да они не обижаются. Да и грех им на меня обижаться. Не извергами ведь зову, хоть суть одна.
А батюшка покровительствовал долгие годы Марфуше. Помогал ей, даже укрывал ее в монастыре, когда та еще девчонкой была. Был ее духовным отцом. У нее родных-то никого. Судьба у нее интересная, как и у всего ее рода. Сложная, полная нелепых изворотов и счастливых случайностей.
Александра Сергеевна с удовольствием закурила и продолжила: «Зовут ее действительно Мартой. Марта Карловна Пулина. Полная нелепица. Отца звали не Карлом, а Чарльзом. Марта Чарльзовна – сложно выговаривается. Вот и стала Карловной. Ну и, конечно же, никакая она не Пулина. Фамилия их древнего английского рода – Пуль. Да, Марфуша – наполовину англичанка. Ну, по порядку, по порядку.
Как я уже обмолвилась, история длинная и запутанная. И, конечно же, не без шекспировских страстей.
1918 год – британская эскадра из 17 военных кораблей подошла к Архангельску. Высадка английского десанта, бои интервентов с молодой советской властью, – ну, Вы это и без меня знаете. Нет? Странно вас учили… Ну, тогда продолжаю. Высадка, значит. Руководил ею генерал Фредерик Катберт Пуль – умница-англичанин, холодная голова, горячее сердце. На эту ответственную операцию он взял с собой своего младшего сына Чарльза, чтобы мальчик, так сказать, пристрелялся. Видимо, в Первую Мировую мальчику пострелять не пришлось.
Так вот, мальчик. Хороших, британских кровей, молодой и послушный.
И тут вступает Шекспир во всем своем драматическом великолепии. Восемнадцатилетний Чарльз встречает супругу известного архангельского купца и мецената, почтенную мать семейства, Елизавету Кузьминичну Шадрину тридцати двух лет отроду. Вспыхивает страсть. Да, да. Несмотря на злые сплетни о невозможном преклонении в столь юном возрасте пред солидной дамой, мальчик Чарльз влюбляется не на жизнь, а на смерть. Елизавета Кузьминична отвечает не сразу. Но, плененная красотой и пылкостью юного английского джентльмена, в конце концов сдается.
Страсть, бурный роман и почтенная матрона, бросив супруга и детей, уплывает к туманному Альбиону вместе с нежным возлюбленным.
Здесь – позор и печаль, – кстати, супруг ветреной Елизаветы Кузьминичны от горя повредился
Там – счастье, радость и взаимное обожание. Чарльз и Лиззи вступают в брак, живут долго и счастливо. Живут, кстати, совсем не скудно. Род Пулей древний и знатный. Родовое поместье на юге Великобритании, деньги, статус – все, как полагается. У Чарльза и Лиззи рождается сын. И тоже Чарльз.
Чарльз II по семейной традиции становится военным. Военным летчиком.
Идиллия Чарльза и Лиззи заканчивается с началом Второй Мировой. Чарльз I совершенно неожиданно и нелепо погибает на улице при первом же вражеском налете.
Дальше – опять Шекспир. Чарльз II клянется убитой горем матери отомстить за отца и при первой же возможности отправляется с союзным конвоем «Дервиш» в опасное плавание к берегам все того же Архангельска.
Как мы знаем, поход прошел удачно. И в начале осени 1941 года отважный Чарльз под командованием Ишервуда – командира 151-го авиакрыла ВВС Великобритании, – уже успешно обучает советский летный состав.
Тут вновь изощренный вираж судьбы. В голодном Архангельске британский летчик встречает прекрасную деву. Красавицу-комсомолку Дарью Лепнину.
Конечно же, вспыхивает страсть. И опять, видимо, судьбинные нити рода запутались на сучковатом веретене трех Мойр, – дева старше прекрасного английского рыцаря. Но на сей раз всего на семь лет.
Я думаю, что через 2-3 поколения в роду Пулей разница в возрасте партнеров все-таки смогла бы дойти до отметки ноль.
Так вот, страсть, скудные осенние северные букеты, британский военный паек, – и все это для голодной, неизбалованной барышни! А главное, общение. Чарльз прекрасно говорил по-русски. В его родном доме говорили на трех языках, в том числе, и на русском. Благодаря матери, он вполне прилично знал русскую литературу, музыку и даже обычаи, по крайней мере, архангелогородцев интеллигентно-купеческого розлива. Так что недопонимания в русско-британских отношениях не было. А если что и случалось, то все меркло пред ликом нешуточной страсти.
В середине октября стало очевидно, что Дарья понесла. Оставить любимую в голодном городе? – невозможно. Повинившись, Чарльз вымолил у Ишервуда немыслимое: на военном корабле увезти возлюбленную в Британию. Благодаря общей неразберихе Дарье удалось тайком сесть на корабль.
Чудесным образом конвой вернулся к родным берегам, так и не обнаруженный немецкой военной разведкой.
А в Англии Елизавета Кузьминична, счастливая возвращением сына, и невестку приняла радостно. Тем более, землячку.
В положенный срок Дарья разрешилась от бремени. Но спустя три дня скончалась. Что-то там с тромбами. Я не вникала, да нам это и не столь важно. Важно то, что в семье одиноких матери и сына появилась девочка Марта или Марфуша, как звали ее дома.
И вот эта девочка Марфуша перекроила всю приторно-пряничную историю семьи. Видимо, взяла на себя грехи бабки с дедом и отца с матерью. Насколько легко все давалось предыдущим двум поколениям Пулей, настолько сложно все оказалось в судьбе Марты.