А до Берлина было так далеко
Шрифт:
– Швайн!
– брезгливо прошипел он.
Герасим хорошо владел немецким языком, все понял, но сдержался. Немцы оставили его пока у себя.
Пятков ваял да и сшил на досуге сапоги командиру 56-го егерского полка. Начальству они понравились, и командир полка решил оставить Пяткова в помощь своему ординарцу. Герасим мог свободно передвигаться по всей линии обороны. Рыбачил с фельдфебелем. Ухой они угощали командира полка. Тот был доволен. А когда сведения были собраны и похищены секретные документы полка, Пятков с фельдфебелем пришли к обрыву, где обычно удили рыбу. Забросили удочки.
Пятков через заросли пробрался к переднему краю вашей обороны, где его регулярно ожидали наши бойцы. За мужество и отвагу, за ценные сведения государство наградило старшину Герасима Петровича Пяткова орденом Ленина.
Козлов и Паршиков с рассветом приступили к выполнению задания. Вначале обнаружили траншею полного профиля на высоте Чертова Гора, которая тянулась к высоте 77,8 с открытыми пулеметными площадками, с дзотами и бункерами, не занятыми личным составом. Через 400 метров - вторая траншея. Попадались и здесь бункера без гарнизона. В одном из них, в лесу, остались ночевать. Отсюда установили наблюдение за дорогой Ануфриево - Гнилуха. По дороге шло оживленное движение к фронту и с фронта. Эти сведения немедленно передавались по рации к нам в штаб.
Выполнив задание, оба разведчика благополучно вернулись. Похудевшие, небритые, усталые, они пришли на наш наблюдательный пункт. Поев и выпив по несколько кружек чая, они стали докладывать. В основном говорил старшина Козлов, а Паршиков иногда вставлял в рассказ два-три слова. Надо сказать, что собранные разведчиками сведения о противнике, да еще перед наступлением, были для нас весьма важны.
22 марта мы получили боевой приказ: 182-я дивизия форсирует реку Великая и наступает в направлении высоты 63,8, Стержнево с ближайшей задачей уничтожить противостоящего противника и выйти на рубеж Глыжно, Чертова Гора.
На следующее утро были собраны командиры частей дивизии и приданных средств в расположении роты старшего лейтенанта Лекомцева. С его НП хорошо просматривался передний край противника. До первой траншеи было метров 150. По вечерам оттуда была слышна речь на латышском и немецком языках. Я не раз приходил в роту Лекомцева и хорошо изучил местность и расположение неприятельских позиций, во многие командиры были на этом наблюдательном пункте первый раз. Я расположил их в порядке справа налево, как будут расположены части на исходном рубеже для атаки. Сам встал в середине. Рядом со мной старший лейтенант Лекомцев.
Приступили к рекогносцировке. Прямо перед нами за рекой лежала роща, мы ее называли - Круглая. В центре ее - высота с сосновым лесом, вытянувшаяся в нашу сторону. Было что-то в ней похожее на кинжал. Высоту мы так и назвали Кинжал. Оборона главной полосы строилась по принципу опорных пунктов, расположенных на командных высотах, и в населенных пунктах, подготовленных к круговой обороне. Оборонительные позиции были оборудованы сооружениями полевого типа с отдельными элементами долговременной обороны.
Первая траншея проходит по берегу реки. На отдельных высотах, примыкающих к берегу, расположилось боевое охранение. Перед
Вторая позиция проходила перед дорогой Ануфриево - Гнилуха, ее с НП не видно было. Просматривались только отдельные участки. Пленные рассказывали, а наши разведчики подтверждают, что она сильно укреплена. В полосе наступления дивизии находится стык между латышским и немецкими полками. Вторые эшелоны противника расположены за дорогой и в лесу. Гитлеровцы размещены в теплых землянках и могут быть введены в бой сразу же после прорыва первой позиции. Где находится дивизионный резерв - пока неизвестно.
После тщательного изучения обороны противника я поставил задачи подчиненным:
– 232-й стрелковый полк майора В. И. Лейпунова наступает в направлении Должино, Овечкино. Задача - овладеть рубежом Уткино, Волково и выйти на рубеж Белякове, Овечкино.
Лейпунов, новый командир полка, заменил Емельянцева. Этот 32-летний, среднего роста, плотно слитой из мускулов офицер был смел в бою, решителен. В любой самой сложной обстановке мог принять наиболее разумное решение. Командовал ротой, батальоном, был заместителем командира полка. Имел хорошую военную подготовку.
Не было у меня никаких претензий и к полковнику Емельянцеву. Это тоже был отличный командир полка.
Связавшись вскоре с кадровиками, я узнал, что Емельянцева назначили командиром 63-го гвардейского полка 33-й стрелковой дивизии. И там он показал себя только с положительной стороны. 63-й стрелковый полк прорывал оборону врага на реке Одер и наступал к Берлину, одним из первых ворвался в столицу фашистской Германии.
Но вернемся к событиям на реке Великая.
Я поставил задачу командиру 171-го полка подполковнику Воронину:
– Ваше направление наступления - высота 96,0. Ближайшая задача - захватить Чертову Гору. В последующем наступать на Малые Погребы...
После отдачи устного боевого приказа мы приступили к проигрыванию предполагаемых действий противника. Я поставил вопрос перед командирами:
– Как, товарищи, по-вашему, поведет себя противник на высоте Кинжал, когда мы выйдем на рубеж Глажино, Симушково?
– Безусловно, контратакует во фланг дивизии, в первую очередь моего полка, - уверенно сказал командир 232-го полка майор В. И. Лейпунов.
– Нет, - возразил ему подполковник Воронин, - будет удерживать этот узел сопротивления до последнего патрона. Сосредоточит огонь по флангам и тылам наступающих.
– Может быть и первый, и второй вариант, - подчеркнул я.
– В лоб мы взять высоту Кинжал сразу не смогли бы, она прекрасно связана огнем с высотой Чертова Гора. Если брать, то надо брать обе высоты одновременно. Надо исключить лишние потери. Начнем обходить опорные пункты одновременно с двух сторон, а Чертову Гору держать под сосредоточенным артиллерийско-минометным огнем. Тогда противник наверняка перейдет к обороне. А если попытается контратаковать, то нам с ним будет легче справиться.