А другого глобуса у вас нет?..
Шрифт:
Вот вам такой, например, Верлдин Редмон — из штата Индиана. Тот с юности не мог бутылку осушить, чтобы тут же за руль не плюхнуться. Отчего и арестовывали его пьяным за тем же рулем — ЧЕТЫРЕСТА РАЗ с самого 1947 года начиная. Тридцать три раза лишали прав по суду. В 1977-м — так даже пожизненно. И что? Да ничего. Так и продолжал счетчик накручивать, пока ему в 1996 году какой-то совсем уж неправильный судья не попался — да и не впаял срок. Но ведь, воля ваша — ЧЕТЫРЕСТА ВСЕ-ТАКИ РАЗ!
И не в одной, конечно, Америке тут дело. Она, эта догма, любой самый даже законопослушный народ до ручки в
Уж на что, казалось бы, финны. А и там, как выяснилось, в условиях катастрофического либерального прилива тоже те еще фрукты появляться стали. Как два братца в Хельсинки. Ну, там, конечно, масштаб не нью-йоркский, но все же обзавелись они на двоих аж девятью десятками судебных приговоров на предмет все той же за рулем пьянки. Старшего шестьдесят раз на тумбочку ставили, а младшего, соответственно, только тридцать. Прав у них, конечно, никаких давно уж не было — так что вся проблема в том лишь была, когда они в следующий раз нажрутся, чтобы им тут же тумбочку и готовить.
И я так думаю, что поначалу-то им должно было быть страшно. Ну, все-таки — права изъяли, а потом и та же тумбочка пошла, мантии судейские, молоток. Но, думаю, где-то к десятому или пусть даже пятнадцатому разу попривыкли, уяснив, что ни хрена с ними никто не сделает. Потому что делать не собирается.
Так что, видится мне, в профессии либерального социолога очень уж своеобразные мозги иметь нужно. Чтобы раз за разом, в одном и том же месте, фэйсом об тот же самый тейбл хряпаться.
Хотя справедливости ради заметить надо, что и под бдительным оком охраны да полиции настоящий закоренелый призванию своему ни за что не изменит — на то оно и призвание (и слово это как возможный базис для нашей с вами теории стоило бы и пометить). На то, опять же, и он закоренелый. Как справедливо заметил Эл Гор, вице-президент той большой и могучей страны, «зебра не может сменить своих пятен». Лучше, по-моему, и не скажешь. (Умеют они, политики, вот эдак-то — быка за жабры.)
Ну, тут не о Горе, понятно, речь — несмотря даже на то, что он и сам из закоренелых в доску. (Которые если и сидят — то совсем не на зоне, а на местах значительно более теплых.) А вот вам просто пара примеров для пояснения тезиса.
Сидел себе — в заведении, конечно — некий Уолтер Хэнкинс в штате Кентукки. И, видимо, хорошо сидел, дисциплинированно, потому что перевели его на гораздо более вольготную и либеральную программу трудового участия зэков в жизни гражданского в целом общества. Прикрепили Хэнкинса к городскому парковому хозяйству в городе Эшланд, вручили торжественно грабли — и дыши себе в трудовом процессе почти что и вольным воздухом.
И очень такой его работой все были довольны — и начальство парковое, и полиция, по программе этой за ним присматривавшая. Прямо-таки любовно к работе своей этот Хэнкинс относился. Любовно же вырастив двадцать один куст сочной и ядреной марихуаны — в том же самом вверенном его попечению городском парке. В… ста метрах от полицейского участка, где очарованные им служители порядка и располагались.
Или вот в Дании возникшая совсем недавно ситуация. Они там куда еще раньше прочих, Штаты даже включая (поперед, то есть, батьки в пекло), в тотальную
Но тем не менее. Сидел в Копенгагене некий тридцатилетний домушник в либеральной их тюрьме — и задыхался. Не от того, что душа к свободе рвалась как та птица к полету, но от того, что — как упоминавшаяся выше догма и проповедует — возможности самореализации оказывались существенно ограниченными.
Ну и — пошел себе, значит, дома потрошить. Как? Да так, пешком. Решеточки были совсем уж жидкие, так что он их без особого труда пораздвигал. За окошком уже и того проще было, потому что ни стены тебе, ни проволоки колючей, ни часовых с автоматами. Так, заборчик невысокий деревянный — для красоты.
И вот он, значит, один-другой дом там выпотрошит, и тем же путем назад, в камеру. Так вот и реализовывался по полной программе, пока ему календарь отсиженное засчитывал. Потом, конечно, прихватили на такой активности, когда уж совсем обнаглел да чуть не по нескольку раз на дню на волю работать шастал. И в камере добра нашли на сорок тысяч крон (оно чуть более шести тысяч долларов получается).
Вот вам и ответ на вопрос «чего душа жаждет». В смысле, свободы или все-таки столь дорогой либеральному сердцу самореализации. Ведь мог же датчанин этот сто раз на свободу уйти. Мог — да не стал.
Да и на кой ляд уходить-то? Телевидение кабельное, библиотеки, курсы всякие академические, спортзалы, бассейны, биллиард… Иной и специально накуролесил бы чего, чтобы, не дай Бог, из такого рая не поперли.
Тут, конечно, в обоих случаях приведенных то отметить следует, что без активной помощи со стороны приставленных к закону людей ничего такого, понятное дело, не состоялось бы. Как оно, кстати, и в еще одной ситуации — совсем уж незначительной, но от того не менее забавной — произошло.
Заловила полиция в городе Огден, штат Юта, парочку гомосексуалистов. Сидели они, значит, в припаркованной на улице — публичном, то есть, месте — машине, и сидели не без дела, а предаваясь страстной однополой любви.
Ну, то, что арестовали их, вовсе, конечно, не значит, что таким уж страшным преследованиям подвергаются в Штатах представители сексуальных меньшинств. Что в такой уж их там угол загнали да в бараний рог скрутили. Они сами кого хочешь скрутят — из тех даже, что хоть и молчат, но все-таки еще поглядывают исподлобья.
Арестовали их, понятно, не за пристрастие к особям своего же пола — ориентация ныне социально приветствуемая, и горячо — а просто-напросто за половой акт в общественном месте. Как взяли бы и вас с родной даже женой — ежели вот так же, в полушаге от тротуара.
Ну, арестовали, в участок привезли. Дежурный поглядел — стоят два мужика арестованных. Куда их? Да в камеру. Одну, конечно — мужики же оба, как-никак.
Ну и сунули. И, как дежурный потом показал, не успел он и от окошка ихней кутузки отойти, как уже молнии со свистом расстегиваться начали — и понеслось. Такая любовь опять пошла, что аж с дымом. Чтобы, значит, довершить затеянное еще в том припаркованном автомобиле.