А этот пусть живет
Шрифт:
– У нас тачка невдалеке отсюда сломалась, в ней наш товарищ сидит, техничку ждет. А нам вот срочно в Москву надо. Может, подбросите?
– Буду рад!
– Советник развел руками, как радушный хозяин, приглашающий гостей в свой дом.
Пассажиров поместили на заднее сиденье, и, едва "Мерседес" отъехал от шашлычной, один из них - уже другой, тот, что постарше - негромко спросил:
– Ну, и кто из вас двоих Гангутом будет?
3
Старший лейтенант Митин
Костю схватили за ворот его пиджачка и куда-то поволокли по
– Когда отдашь бабки, сука? Отвечай!
При всем своем желании Костя ничего сказать не мог и вырваться - тоже: слишком мощна была рука, удерживающая его на коленях у гигиенического устройства.
В очередной раз омыв унитазной водой Костину физиономию, экзекутор наконец легко приподнял старшего лейтенанта за шиворот, поставив его тем самым на ноги.
– Ну как?
– с веселой улыбкой спросил мучитель-амбал с чудовищно широкими плечами и руками, сильно напоминающими весла для академической гребли.
– Впечатляет?
Но ответа ему пришлось ждать долго. Митин прежде всего бессильно опустился на все тот же самый унитаз, на котором и стал медленно приходить в себя.
Наконец он, все еще хватая воздух ртом, полез в боковой карман и вынул из него удостоверение старшего оперуполномоченного.
Взглянув на "корочки", амбал с руками гребца-академика, казалось, затрясся всем телом. Улыбка мгновенно слетела с его лица, а сам он рухнул на колени перед все еще сидящим на унитазе Митиным.
– Не погуби, начальник!
– возопил хозяин квартиры.
– Ошибочка вышла! Я думал, это клиент пришел.
– Какой еще клиент?
– вяло спросил Костя не в силах подняться с насиженного места.
– По объявлению!
– с готовностью сообщил амбал.
– Я объявление дал в газету "Всякая всячина": "Оказываю услуги по возвращению долгов". Ну, мне клиент час назад позвонил, предложил показать товар лицом - как, мол, я его долги выбивать буду. Вот я и решил это ему с ходу продемонстрировать. Как вы себя чувствуете, гражданин начальник?
Он встал с колен и участливо протянул руку старшему лейтенанту, тот охотно воспользовался его помощью.
– Вы - Куравлев Георгий Дмитрич?
– строго спросил Митин, поправляя костюм и натягивая на лицо особую, служебную, гримасу. Суровая интонация и казенная физиономия должны были помочь ему вернуть утраченное достоинство.
– Он и есть. А вы, случайно, не из уголовно-исполнительной инспекции?
– с надеждой на отрицательный ответ спросил условно осужденный.
– Нет, я убийство расследую, - с достоинством заявил Митин.
– Какое счастье!
– обрадовался Куравлев.
– Очень вас прошу, гражданин начальник, не сообщайте моим этим... ментам... которые меня пасут, что я такой работой занимаюсь. А то замести могут... Срок у меня условный... И я уже два предупреждения от инспекторов получил... Жить-то не на что,
– Меня ваш род деятельности совершенно не интересует, - обрезал Митин хозяина квартиры. Он вытащил из папки фотографию Павла Козлова, которую ему дал лейтенант Курский.
– Знаком вам этот гражданин?
Куравлев смешался.
– Понимаете, гражданин начальник... На самом деле, у меня башлей нет ни копья... Я частника взял по суровой нужде...
– Вас этот гражданин подвозил?
– Было дело...
– В какой день и в какой час?
– Вчера, где-то в час дня... Я вам, гражданин начальник, век благодарен буду, если вы никому...
– Где вы его остановили?
– На Тверской.
– А этого гражданина вы знаете?
– Костя протянул "академику" фотографию убитого мужчины из козловской машины.
Куравлев долго и пристально всматривался в снимок, после чего отрицательно покачал головой:
– Нет, не знаю. Абсолютно точно заявляю - я этого мужика никогда в жизни не видел... А вам я, гражданин начальник, готов, чтобы загладить свою нечаянную вину, бесплатно долги из кого хошь выбить и вообще...
– До свидания, гражданин Куравлев, я в ваших услугах не нуждаюсь.
– Напрасно вы так, гражданин начальник, - искренне обиделся вышибала, - жизнь, она неизвестно еще как может завернуться. И если что, вы мне сразу звоните, спросите Гошу. Гоша - это я.
Когда Костя оказался на лестничной площадке, то столкнулся нос к носу с неким гражданином, который явно направлялся к хулигану Куравлеву.
"Клиент", - догадался Митин. Из гуманных соображений надо было бы предупредить незнакомца о том, что его ждет, но, поскольку старшего лейтенанта в буквальном смысле мочили в сортире вместо этого типа, Константин проникся к нему чувством мести, совершенно, конечно, неправедной, но от того еще более жгучей.
И он злорадно промолчал.
В "уазике" шофер Володя мирно сопел, откинув голову на спинку сиденья.
– Не пора ли домой, баюшки, товарищ старший лейтенант?
– Он сразу же проснулся, едва Митин открыл дверцу.
– Да нет, еще по одному адресу заехать надо.
– А куда?
– На Малую Филевскую.
На этой улице проживал последний из идентифицированных пассажиров Козлова.
– Побыстрей только постарайтесь управиться, товарищ старший лейтенант, - взмолился водитель.
– Я ведь с раннего утра за баранкой, загонял меня совсем наш полковник.
– Ладно, ладно, Володя, я - мигом.
Дверь открыл высокий старик, которому определенно было уже за восемьдесят. Гостя он встретил с радостью.
– Проходите на кухню, я только что чайник заварил, - предложил старик, даже не спросив Костю о цели его визита.
– Благодарю вас, у меня не слишком много времени, - вежливо отказался Митин.
Дед сразу же насупился:
– Воля ваша. С чем пожаловали?
Костя предъявил "корочки".
– Вы - Маркиш Борис Семеныч?