А кто у нас муж?
Шрифт:
Глава 10. «Я больше не подозреваемая»?!
— Епифанцева, на выход! С вещами!
Что?! Только же глаза закрыла. Смотрю на мобильник. 9:30. Что за рань?! Куда?! Зачем?! Ни черта не соображаю с утра. Барахло свое я вчера не очень-то разбирала… По дороге отпустили в туалет. Вообще сегодня они как-то по-другому уже себя ведут. Мягче или это я уже от нервов слепнуть стала?! Хлыщ встречает меня, как родную. Снова в костюме, прилизанный такой, но симпатичный.
— Как вы, Мария? Как ночь прошла? Претензии есть?
— Да какие могут быть претензии,
Ага! Это у них лучшим образом, называется?! Знать не хочу, как у них обычным.
— Идем, бумаги подписывать.
— Какие бумаги?! — Черта с два я им что-то подпишу!
— Нашелся твой Савельев, показания дал полчаса назад. Водитель тоже. Тебя еще две старухи видели с ним гуляющих по парку. Скажи спасибо Василию. Не шляйся больше по притонам, и друзей выбирай получше… — Это боров мне «тыкает». Но я его уже не слушаю.
Слава богу! Мое алиби подтвердили. Блин, был бы тут Матвей, взасос бы расцеловала! Даже не сразу поняла, что Яков перешел на «ты». Ну и ладно, пусть хоть Ванькой зовет, по фигу уже!
— Все значит? Я больше не подозреваемая?!
Как хорошо на свободе! Вашу ж мать! Смотрю на небо, ни облачка с утра, а солнце уже жарит! Так, одежду это выкину, все, что на мне — все в мусор, сегодня же!
— Машка! Я так переживала, всю ночь не спала.
Барсукова тискает меня, а я смотрю на хмурого Айса, стоящего рядом. Это ж надо так ее любить, чтобы еще и со мной возиться. И если б не он и не этот Старый Хрен, не думаю, что папа бы помог так быстро… Хорошо, что ничего ему не сказала.
— Поехали отсюда! Варю сначала на работу отвезем…
Барсукова какая-то непривычная, болтает без умолку, сыплет вопросами, что да как. В другой момент одернула бы ее, но сейчас… пусть себе трещит. После того как Варьку довезли до ее офиса, в салоне как-то воздух стал напряженнее. И все, главное, молчат. Хлыщ свое красноречие в полиции оставил, Айс, ну он всегда языком мало трепет, но Старый Хрен! И он молчит, ведет машину, судя по дороге мы к Ледневу едем.
— Слушайте! Я не знаю, чего вы от меня хотите, но я сначала в душ и мыться я буду долго! Так что…
— Ждем минут десять, а потом тебе лучше прийти сюда и нас послушать! Ты меня знаешь.
Ненавижу! Я ночь в обезьяннике провела, мать вашу! Ни за что! В общем в ванной мне поваляться не удалось, так в душе пять минут постояла и все! Если Айс из дома не выгонит, вечером отмокну…
— Так что слушать? — Забираюсь с ногами на диван.
— Ты ж вроде девка цепкая, так что запоминай с первого раза…
… Они уехали через полчаса. Старый Хрен с Хлыщом. А Леднев отправился на тренировку. Тут у него в доме крутой фитнес-клуб открыт, для всех жильцов и их гостей бесплатный. В другой раз бы пошла, но сейчас надо переварить все, что мне сказали. Я терпеть не могу Василия, Хлыщ показался крайне скользким типом, Леднев… ну с ним у нас взаимно. И все равно понимаю, что они не соврали. А значит, дела и правда хреновые.
Итак, меня слили. Я никогда не считала их друзьями, так, приятели, но ничего плохого никому из них не сделала.
Пока я тут отсыпалась, Витька с Аней
На крики Аньки прибежали соседи, вызвали полицию. Так эта сучка сразу про меня сказала! Типа мы ругались. Да ты сама Ленке разве что волосы не выдирала, сколько раз из-за мужиков цапались! И Витька все подтвердил, тварь. Неуравновешенная я, агрессивная. Суки! А как жрать и пить за мой счет, так не агрессивная была.
И у всех алиби! Анька с хахалем всю ночь на его хате соседей будили, а Витек с какой-то телкой сначала отвез Ленку домой, а потом они дальше по клубам. И что неприятно — Ленка жива была, когда они уходили, соседи слышали, как она материлась, когда со стула упала. Серый, как всегда, самым нормальным оказался. Он хоть дерьма на меня не налил, но и он с алиби. Да и за что ему убивать Ленку?
— Эта Сафронова не такую уж и чушь несла. — Тут Старого Хрена, ладно, Василия Федоровича прервал Айс. — У нее наркотики нашли.
— И что? Да она с кем только ни тусила. Ее полгорода знает!
— Непростые наркотики, Маш. Совсем не простые. Те же, которыми Макса Полянского с его подружку обкололи в феврале. Помнишь?
А то! Ты ж из меня тогда всю душу вытряс, думал, что это я Макса за подставу на вечеринке Воронова обколола. Вот дурой же была — Полянского хотела, повезло еще, бог отвел. А то бы на месте этой Кати оказалась…
— Да такое захочешь, не забудешь, — ворчу. Но как это все меня касается?
— Химический состав почти такой же, как и в той дозе, что Максу вкололи, но этот более легкий, от него на тот свет не улетают. Я бы сказал, усовершенствованный.
— И что?!
— Маш, идет передел рынка, этот наркотик за месяц набрал такую популярность… И до сих пор неясно, кто за этим стоит в самом конце цепочки. А тебя это касается так, что у людей, которые «работают» с твоим отцом, тоже могут быть проблемы. Теперь тебе ясно?
Ни хрена не ясно, но я бы еще послушала!
— И к чему этот передел приведет?
— Все-таки дура! — подал голос Старый Хрен. Лучше б заткнулся. Хотя… пускай дурой считает. Мне-то что?!
— К тому, что Рахимову, в частности, придется потесниться, может, даже кое-что отдать. Например, пекарни. Возможно, твоя Ленка не такой уж и бредила по пьяни.
— А ты давно об этом знаешь?
— Несколько недель. Это началось почти сразу после того, как в тюрьме убили отморозков, которые на Макса с Катей напали.
— Зачем тебе это, а? Ты же вот даже на свадьбу его ехать отказался. Какая тебе разница, кто его тогда чуть не грохнул?
Прям почувствовала, как Старый Хрен напрягся. Я что, не то ляпнула?!
— Это личное.
Надо же, ответил, а так смотрел, будто заморозить хочет. Ничего, у меня охранный тотем в виде Барсуковой. Потерпит меня еще немного. Надеюсь! И что это за личное такое? У него одно личное — Барсукова!