A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть
Шрифт:
— Катерина, - произнес мужчина пропуская хозяйку дома.
— Где Элайджа, - спрашивает Пирс снимая кожанку.
Охранник молчит, а Пирс, и наверное у нее это вошло уже в привычку, отправилась спать. Она привыкла не ждать Элайджу, ведь Клаус верно придумал что-то, чтобы задержать Элайджу. Так было всегда. Сегодня ночь на пятое июня, и Клаус сделает все, чтобы задержать его. Это платье, которое Кетрин держала в своих руках предвкушая романтический ужин, танец. Но, все оказалось не так. Он не пришел.
« — Клаус вновь добился своего. » - засыпая думала Кетрин.
Но, поспать ей так не удалось, звуки музыки, которые
— Катерина?
– спросил мужчина, и Пирс думает, что охранник хочет вмешаться, чтобы остановить вечеринку, которую видимо, решили провести рядом с особняком.
— Да, - гневно выкрикивает Пирс. — И сейчас я готова убить всех, если это не прекратится!
Мужчина хлопает в ладоши. Дверь ведущая на задний двор распахивается и в сад входят танцовщицы одетые в костюмы для танцев живота. Видя все это Кетрин тяжело дышит, опираясь о перила балкона. Теперь она ждала только его появление и он появился, как всегда : в дорогом и безупречном костюме, чуть склонив темноволосую голову.
— Я убью тебя Элайджа Майкслон, ведь ты разбудил меня! , - смеясь, выкрикивает Кетрин, наблюдая за своим мужем и танцовщицами. — Или просто, вырву кому-нибудь сердце.
— Я пунктуален, как всегда, - Элайджа взглянул на наручные часы. — С Днем Рождения, Катерина. Спустишься ко мне?
Майклсон делает несколько шагов в сторону, и Кетрин, переступив через перила, спрыгивает вниз.
— Мне так нравится, когда ты произносишь мое настоящее имя, - Пирс целует мужа в губы.
— Катерина, - повторяет Элайджа. — Ужин?
— Да, - Пирс обвивает его шею своими руками. — В полночь самое то.
Луна еще не взошла на небосклоне, но им наплевать. Кетрин ступает по траве, ощущая прохладу, а Элайджа находился в раздумьях, наблюдая за ней. Впрочем, они сразу же закончились, когда он увидел, как Кетрин мирно улыбается и смотрит своими карими глазами в его глаза.
Обстановка была самой роскошной, как и любила Кетрин. Свечи отлично дополняли обстановку. Мило улыбнувшись, Элайджа помог сесть Кетрин на стул.
— А я думала, что Клаус тебя не отпустит, и все испортит, как два года назад, - вспоминает Кетрин.
— Он тогда был пьян, - Элайджа наливает в бокалы шампанское. — И извинился. Как будешь праздновать в этом году?
— Никак, - вздыхает Пирс наблюдая за пузырьками в бокале. — Ты же знаешь, что я ненавижу этот день. И, спасибо за поздравления и платье.
— В любом случае я клянусь, что я буду... Здесь с тобой не бойся, что сможешь потерять себя, - и Элайджа говорит эти слова так искренне, что Кетрин верит ему. — Закрой глаза путь свободен, я буду оберегать тебя хорошо? Я буду оберегать нас.
Кетрин наблюдала за ним выпивая бокал шампанского.Возможно он все еще злиться на нее, но она не виновата в том, что убегать при виде Клауса уже вошло в привычку. Убегать от самой себя уже вошло в привычку.
— Элайджа, - и она перекинула волосы на правое плечо. — Мне холодно сидеть в этом халате. Согреешь меня?
— Потанцуем, Катерина, - сказал тот.
— Хорошо, танец входил в мои планы, - смеется Пирс.
Элайджа улыбнулся уголками губ и взяв ее за руку и ведя по тротуарной плитки прямо в
— Ты веришь в наше будущее?
– спрашивает та, кладя правую руку на его плечо.
Она, намеренно спросила, ведь после всего произошедшего она уже не верила ни во что. Он знал это, и теперь его задача заставить ее поверить в их будущее.
— Ты сама виновата, Катерина, - Элайджа улыбнулся, искренне, как улыбался крайне редко.
— Я знаю это, - согласилась Пирс. — Это дурная черта у мужчин - стыдится своего сердца. Лучше бы они постыдились иногда своего ума: он чаще ошибается.
— И ты уверенна в этом?
– Элайджа кружит ее в танце.
— Да, - та положительно кивает головой.
— Я не стыжусь своего сердца и чувств к тебе, - хотя она знала, что ему всегда говорить о своих чувствах. — Я люблю тебя.
Тьма всегда притягивает. Она манит своей загадочностью, своим эгоизмом. Такой была Кетрин. Свет всегда был спасением. Он манит своим теплом и надеждой. Таким был Элайджа. Видимо, только они могут танцевать без музыки. Он, позволив снять с себя галстук, когда та приблизилась к его губам и накрыла их требовательным поцелуем. В конце концов, для них стало слишком мало воздуха, и она сдалась, провела ногтями по его шее, оставляя красные следы. Элайджа откинул голову назад и прикрыл глаза. Боль действовала возбуждающе на нее. Может он мечтал о романтических встречах у фонтана. Может она мечтала целовать его у фонтана. Вампирша без сожаления отбросила пиджак на асфальт и плотнее прижалась к нему. Жар чувствовался даже в ночной прохладе. Его прикосновения оставались самыми желанными на протяжении последних пятисот лет. Смешно, ведь ей чуть больше пяти веков. Прошло больше пяти веков, а он все еще терпит ее.
— Так нечестно, - обиженно протянула Пирс запрыгивая к нему на руки.
— Я не думаю, - отвечает Майклсон придерживая ее за бедра.
Тело изнывало от желания, и мускулы напряжены. Осторожно Кетрин начала расстегивать его рубашку, задевая кожу ногтями. Мысль о том, что когда-то Хейли любоваться им приводила Пирс в ярость. Она во власти ревности, способна на многое и сейчас оставляет на груди брюнета глубокие полосы царапин. С ней лучше не связываться, когда она ведома ревностью. Кетрин собственница, но ее свобода принадлежит Элайджи. Но только идиот мог подумать, что Кетрин Пирс послушается. Когда-нибудь. Кого нибудь. Она резко подалась вперед и прильнула к его губам, и этого хватило, чтобы последние остатки самоконтроля начали покидать первородного.
— Катерина, - его голос охрип, и Элайджа предпринял попытку вновь удержать ее в своих руках.
— Мне нравится, когда ты произносишь мое настоящее имя, - повторяет Кетрин даже не думает прерывать поцелуй.
Она умела сводить его с ума, а еще умела умело пользовалась этим. Игры с Элайджей всегда приносили ей особое удовольствие. Она могла обыграть его на его же поле, или... Он мог признать свое поражение. Элайджа что-то шепнул открывая дверь, ведущую в особняк. Ей удалось взять Элайджу в свою власть. Ему удалось подчинить ее себе. Мгновение, в которое Кетрин переводила дыхание, хватило Элайдже, чтобы подняться по лестнице и оказаться в их комнате. Кетрин была его. Элайджа был только ее. Дыхание сбилось, биение сердца участилось, зрачки расширились. Кетрин верила только фактам. Элайджа верил в любовь.