А может, все это приснилось?
Шрифт:
Никита был доволен. Газета требовала материалы два раза в неделю, и Никита всегда был точен. Кроме того, он, как обычно, много фотографировал.
И теперь привезенные с собой фотографии друзей и даже любимых московских улиц закрывали довольно большое пространство на синей стенке нашего нового жилья.
— Никит, помнишь, мы тут кипятильники покупали? — Я показала на фотографию Каретного ряда, на которой еле угадывался наш «придворный хозяйственный».
— Аська, это же было перед самым отъездом, всего неделю назад, — засмеялся Никита.
— Неужели неделю? Мне кажется, уже год прошел...
«Дорогая бабуля!
Сначала о делах. Почитай, если не видела еще, газету за 10 июля. Там первая Никиткина статья. И написано: «Наш собственный
Мы понемногу осваиваемся в городе. Это оказалось совсем непростым делом. Тем более в таком городе, как Дели. Я была уверена, что через неделю-другую по приезде все буду знать досконально. Но не тут-то было. Жутко много неожиданностей. Никак не могу привыкнуть, например, к левостороннему движению. Неожиданность известная, но заставляющая сердце в пятки уходить с непривычки — оно там и остается, пока мы не возвращаемся домой. И вначале удивление берет, как это одиноко сидящий пассажир может ехать без водителя. Хотя водителей-одиночек в основном мало. Большинство машин набито до отказа. Сидят по восемь—десять человек в одной машине. И ничего, не останавливают. Та же перенаселенность на мотоциклах и велосипедах. Семьи большие, транспортные возможности маленькие. Представляешь, обыкновенный мотоцикл, на нем сидят глава семьи, сильно располневшая мамаша в ярко-желтом сари и немыслимо красном мотоциклетном шлеме, старший сын и трое маленьких, рассованных, кто где — один у мамы на руках, другой привязан ремнем к багажнику, третий, как штурман, стоит около руля. И ничего. И все нормально.
А велосипед? Та же семья, только на несчастном драном велосипеде. И едут. Скрипят, но едут. Медленнее пешехода, но зато все вместе. Хорошо!
А коровы? Ничего удивительного, они тоже имеют отношение к городскому транспорту. Лягут на проезжую часть, и никакими силами их не сдвинешь. Полежат, отдохнут и бредут дальше. Это те самые священные индийские коровы — белые, горбатые, мелкоголовые, совершенно не похожие на наших — толстеньких, загадочных, с такими коровьими глазами... А местные коровы живут спокойно в городе, расхаживают по маршрутам, известным только им, собираются в стада или ходят поодиночке. Время от времени, когда коров становится слишком много, их в специальных загонах вывозят подальше за город, чтобы они не создавали пробки на центральных улицах.
Теперь, бабуль, про автобусы. К ним относятся даже почтительнее, чем к коровам. Они имеют преимущественное право проезда по всему городу. Эти «динозавры» останавливаются окончательно лишь раз в день — в автобусном парке. А чтобы принять или выпустить пассажиров — зачем же останавливаться? Поэтому пассажиром в Индии может быть только хорошо натренированный человек. Представляешь, автобус медленно подползает к навесу, и на тех двадцати метрах, которые отведены под автобусную остановку, пассажиры должны спрыгнуть из салона на землю, а другие, подобрав полы сари, многочисленных детей и европейские кейсы, втиснуться, по возможности ничего не потеряв, внутрь. И если учредить приз на самого ловкого, быстрого, цепкого и виртуозного пассажира мира, то его, ей-богу, получат индийцы. Нашим усталым москвичам такое и не снилось. На это, пожалуй, способны лишь каскадеры «Мосфильма». Но ты не волнуйся, я в автобусах не езжу.
А самый распространенный вид транспорта — моторикша. Устройство похоже на мотоцикл с коляской. Только коляска не сбоку, а сзади. И с крышей. Желтый низ. черный верх. Впереди водитель, сзади два пассажира. Жуткий треск, и разговаривать во время движения невозможно. Любой транспорт, за исключением автобусов, должен пропускать «скутеры», как их здесь называют. Сначала едут автобусы, потому что эти железные громилы ненаказуемы, и лихачество в данном случае может кончиться весьма плачевно;
Но украшают, оказывается, не только для красоты. Так безопаснее. Ведь чем больше ты блестишь, тем ты заметней.
Автобусы, скутеры, коровы, легковые машины, пешеходы. Иногда попадаются буйволы, верблюды и совсем редко — слоны. Тротуаров нет, и поэтому вся эта фыркающая, ревущая, гудящая, кричащая и дымящая толпа безо всякой рядности стоит на светофоре. Светофоры, кстати, тоже редкость. Их решили ввести несколько лет назад, к азиатским играм, но поначалу основная масса водителей и пешеходов расценила их как оригинальное украшение на перекрестках. А как же — мигает! Красненький, желтенький, зелененький... Красиво! У кого был любимый цвет красный. тот ехал на красный. Вскоре около каждого светофора появился полицейский-учитель. Своим жезлом, как учительской указкой, он тыкал в верхний красный сигнал, а другой рукой подавал знак, что при этом свете положено остановиться. При зеленом быстро гнал мимо себя машины, не забывая одновременно показать на сигнал — смотрите, не забывайте. А когда загорался желтый, делал характерный жест: мол, сейчас, подождите, я вам все
устрою, и вы опять сможете поехать. В общем, детский сад. Но через несколько лет вроде ничего, научились. Хотя на красный можно проехать и сейчас — мало ли что, вдруг ты очень торопишься. Нарушение-то небольшое.
А сигналы, которые подают водители? Это отдельный разговор. Мигалки есть на всех машинах, но ими не пользуются. Чего проще — высунуть из окошка руку и показать, мол, едешь направо. Или попросить пассажира высунуть левую руку — едешь налево. Хочешь обогнать — гуди. Не хочешь пропускать — высунь руку ладонью к спешащей машине. Хочешь пропустить — опять же высунь руку и помаши, проезжай, мол, можно. Просто и развивает человеческое общение. Сигналить не запрещается. Наоборот. На всех грузовиках и автобусах написано крупными буквами: «Гудите, пожалуйста». Представляешь? С грузовика или автобуса водитель может и не увидеть маленькую легковушку, но услышит-то обязательно! Звук клаксонов придает городу своеобразный железнодорожный шум. На большинстве машин, в основном на грузовиках, стоят сигналы от... электрички. Поэтому, когда выезжаешь в город, невольно вздрагиваешь, если за тобой вдруг раздается истеричный электричкин крик. Едешь-то не по шпалам...
А что если послать в Дели московского гаишника? Хотя бы в короткую командировку. Жалко мне его, пяти минут не продержался бы...
Большой привет маме и тете Маше. Пиши.
Твоя Ася».
Красный Форт
В Красный Форт, крепость, окруженную глубоким рвом и высокой красной каменной стеной, можно попасть через два входа — один центральный, который смотрит на знаменитую Чанди Чоук, главную торговую улицу старого Дели, другой — правее, с высокими железными воротами, защищенными вдобавок острыми шипами от нападения вражеских слонов.
Через эти «слоновые» ворота мы и въехали вскоре после приезда в Дели. Гидом был Андрей Стругалин, который совершенно неожиданно для нас оказался дальним родственником наших московских знакомых.
Красный Форт — город в городе. У ворот стоит специальная охрана, правда, одетая несколько театрально: зеленая форма с золотой перевязью и огромный головной убор — яркий, ало-бело-зеленый с высоким красным веером на макушке, делающий солдата похожим на райскую птицу в период брачных игр.
В форте свои жители. Вдоль тенистых улиц тянутся двухэтажные однотипные дома, на окнах которых развешены пеленки и детская одежда разных размеров — в каждой семье не меньше пяти детей. А для индийской семьи пять детей — как один ребенок для нашей.