А мы с тобой не чужие
Шрифт:
— С Сережей?.. — я потираю плечи руками. Отчего-то становится очень холодно, прям мороз по коже.
— Не знаю, мам. Я в тупике. Понимаю умом, что Дане будет лучше дома. Там все привычно, там комфорт. Но пересилить себя и возобновить супружеские отношения с Сергеем… нет, не смогу. При одной мысли о том, что он будет меня обнимать, к горлу подкатывает тошнота. Он же меня ко второму ребенку постоянно склоняет, мам! Находиться на одной территории опасно, рано или поздно он может меня заставить…
— Даже не думай,
— У меня нет ответа на этот вопрос. Единственное, что я знаю – это то, что мне не стоит возвращаться в нашу с Сергеем квартиру. Ничем хорошим это не закончится. Он… стал каким-то агрессивным. Опасным, что ли? Раньше такого не было. Руки он никогда не распускал.
— Ох, Даша, Даша. Так живешь с мужчиной, и не подозреваешь, что за демоны в нем дремлют. Он же срывается иногда, пьет. Я ведь не вчера родилась, все вижу. Сколько раз от него перегаром несло по утрам?
Я медленно сажусь на стул.
— Это было после нашего несчастья. Пил он не от хорошей жизни, а потому, что было плохо.
— Да ладно! — мама ехидно ухмыляется. — А до этого? То вечеринки, то банкеты, то встреча с деловыми партнерами где-нибудь в сауне. Забыла, что ли, как ты его ждала, а его под утро навеселе привозили?
— Ну, а кто не пьет, мам?
— Все пьют. Но в допустимых количествах. А Серёня твой нормы не знает.
Вздыхаю. От ее слов становится еще неуютнее.
— Сергей угрожает, что в случае развода будет биться за опеку над Даней.
— Неужели он думает, что его сыну будет лучше в компании Юли?
Я замираю. Что-то больно колет в сердце. Я почему-то сразу об этом не подумала. Получается, Юля не только имя у моей дочери украла? Она еще и сына моего получит в случае, если Сергей добьется опеки?
— Мама, что ты такое говоришь?! — вскрикиваю в отчаянии. Прикрываю рот рукой. — Я Даню этой стерве не отдам! Ни за что не отдам! Он мой… У меня, может, больше детей не будет!
— Тсс, Дашенька, ты только не волнуйся, — мама бросает блины, гладит меня по спине, по плечам. — У суда нет причин отдавать опеку над Даней Сергею. Ты отличная мать, у нас прекрасная семья. А вот Сережа пьет, это доказать будет совсем несложно. Я бы на твоем месте начинала на него тайком компромат собирать. Лишним не будет.
Я растерянно смотрю на нее. На душе тревожно и тоскливо. Почему так? Изменил мне Сережа, ребенка завел на стороне он, а со всем миром за право быть с сыном сражаться придется мне? Что за несправедливость?
Глава 21
— Не сиди, Даша, давай, помогай мне на стол накрывать, — мама трогает меня за плечо. —
— Юля утверждает, что в курсе. Что это Анна Николаевна уговорила ее родить.
— Вот же стерва! А на юбилее мне улыбалась, в глаза заглядывала… — мама топает ногой, в ее глазах вспыхивает злость. — Какая двуличная сволочь. Все, объявляю Сухоруковым войну!
Я понуро иду к буфету и достаю чистые тарелки. Я и сама мысленно готовлюсь к войне с Сережей и его мамой. Только если они начнут требовать опеку над Даней, малой кровью это не обойдется. Суд, конечно, на их сторону встанет только в крайнем случае, но нервы мне они потреплют.
После завтрака Даня отправляется с дедушкой во двор, красить качели, а я заставляю себя принять ванну. Отчаяние такое, что мне даже шевелиться лишний раз не хочется, но надо, надо показать Сергею, что со мной все в порядке.
Я тщательно сушу волосы с помощью фена, укладываю их стайлером. Наношу на лицо косметику, выбираю длинный сарафан из льна нежного цвета неба – в обед обещают плюс тридцать. Тщательно отглаживаю сарафан, а потом несколько минут оценивающе рассматриваю себя в большом, до пола зеркале в деревянной оправе. «Так-то лучше», — подмигиваю себе грустно.
В полдень перед воротами нашей дачи торжественно притормаживает «лексус». Я выглядываю в окно мансарды, и в сердце неприятно колет. Сергей выбирается из машины. Он, как всегда, безупречен. Светлая футболка, джинсы, мягкие белые туфли из кожи – его молодит этот бренд. Что и говорить – мой муж довольно привлекательный мужчина. А то, что при деньгах, и вовсе возносит его до небес. Да только опалила меня его измена, сожгла почти дотла.
Муж достает с заднего сиденья пакеты. Там продукты, сладости, фрукты. Заходит во двор.
Данька, завидев отца, бросает кисточку с белой краской и на всех парусах несется к нему.
—Папа! Папа! — радуется он. Виснет у него на шее.
Я медленно прикрываю глаза. Вот как так случилось, что теперь папа будет всего лишь гостем в нашем доме?
— Привет, сыночек! — Сергей прижимает его к себе. Приобняв за плечи, идет вместе с ним по дорожке к моему папе, который усердно красит качели.
— Добрый день, Николай Викторович, — здоровается первым.
Отец сдержанно кивает. Руку не подает, прикрывается тем, что они перепачканы в краску.Сергей все понимает, на его лице мелькает недовольство. Как же так, тесть руку посмел не подать?
— Даша дома? — летит холодный вопрос.
— Дома, где ей еще быть?
— Ну, мы к ней тогда. Да, сынок?
Данька кивает. Ведет Сергея в дом.
Я спускаюсь по деревянной лестнице.
— Дашенька, привет, — Сергей ставит пакеты на стол, торопится ко мне. — М-м-м, какая же ты красивая!