А наутро радость
Шрифт:
Ланс. Сядь со мною рядом, любимая, пока я изучаю деликты.
Линда. О, Ланс, мне бы хотелось держать для тебя перья. Как Дора.
Ланс. Дора? (Размышляет.) Ах да! Старый добрый «Дэвид Копперфилд». (Рассеянно улыбается.) Мы должны когда-нибудь перечитать эту книгу. На этот раз вместе, моя хорошенькая Линда. Будем вспоминать милую старую Пегготи, чудесного мистера Микобера и злобного Урию Хипа.
Линда. Не забудь, Ланс: у тебя завтра запрос по деликтам.
Ланс (поправляет
Линда (как всегда, благодарна). Спасибо, Ланс. (Хотя у Линды игривый тон, намерения у нее серьезные.) А теперь садись и учи деликты, как хороший мальчик.
Он учит деликты, но его отвлекает близость Линды, запах ее духов. Она это чувствует.
Линда. Боюсь, что я отвлекаю тебя, Ланс. Я ухожу. (Она встает.)
Ланс (в панике вскакивает). Нет! Не уходи! Никогда не уходи, потому что я не могу без тебя жить, моя дорогая.
Линда (тихо). А я? Я бы умерла без тебя.
Ланс. Приди в мои объятия, любимая.
Она выполняет его просьбу. Они страстно обнимаются. Она слабеет, но цепляется за здравый смысл.
Линда. Но твои деликты! Вспомни о твоих деликтах!
Ланс (громко). К черту мои деликты! К черту амбиции! К черту стремление стать губернатором! Ты – мои амбиции. Ты – моя слава и мое состояние!
Теперь объятия становятся очень страстными.
На этом месте Анни застряла. Она не знала, как продолжать дальше. В реальной жизни, подумала она, они бы разделись и легли в постель. Но нельзя же сделать такое в пьесе.
Как раз в эту минуту часы на колокольне пробили девять. Анни продолжила писать:
Где-то бьют часы. Звук как у серебряных колокольчиков. В комнате становится темно, и падает занавес.
АКТ 2
Много лет спустя. Место действия – особняк губернатора. Теперь Линда и Ланс богаты. На ней сережки из нефрита. Линда и Ланс предаются воспоминаниям.
Линда. Помнишь, как много лет назад ты сказал, что мои часы звучат, как молот в кузнице?
Ланс. И как ты плакала, когда я ругал их.
Линда (тихо). Я никогда не плачу.
Ланс. Нет, плачешь, Линда. Твое сердце плачет.
Линда (благоговейным шепотом). Какой ты мудрый!
Ланс. Мудрый? О нет. Скорее глупый. Да, глупый!
Линда. Как ты можешь так говорить? Ты губернатор большого штата!
Ланс. Может быть, я был самым молодым человеком, который сдал экзамен в адвокатуру. Может быть, я самый молодой губернатор, который был у этого или у любого другого штата. Может быть, я такой, как утверждают в газетах: умный, этичный и протестующий против телесных наказаний. – Делает паузу, затем продолжает: – Но у меня глупое сердце.
Анни затаила дыхание. Забрезжило название пьесы! Оно было еще туманным, но облака рассеивались. Она ждала… ждала… И вдруг название явилось! Забыв, что
– Я придумала его, Карл! Название для моей пьесы! Оно пришло ко мне вот так! – Она щелкнула пальцами. – «Глупое сердце»! Как тебе?
И тут разразился скандал.
Карл захлопнул книгу и отшвырнул ее. Она упала на пол, увлекая за собой пепельницу. Пепельница разбилась вдребезги.
– Черт возьми, Анни, ты не можешь посидеть тихо хотя бы пять минут?
– Черт возьми! Я же должна дышать, не так ли?
– Мне жаль, – пробормотал он.
– Жаль, что мне нужно дышать?
– Ты же знаешь, Анни, что мне нужно заниматься. Меня выгонят, если оценки снизятся. Почему же ты мне мешаешь?
– А что я такого сделала? Наверно, что-то ужасное, если ты сначала выругался, а потом разбил пепельницу?
– Я не разбивал ее. Она сама упала со стола.
– Какая разница! Я радовалась, записывая диалог, и тут ты начал на меня орать, как будто я сделала что-то ужасное.
– Поставь себя на мое место, Анни.
– А ты поставь себя на мое. Я здесь в чужом месте, без друзей и родных. И я чувствую, что я здесь чужая и мне никогда не позволят стать одной из них. А тебе все равно! – Анни направилась к двери.
– Куда ты идешь, Анни?
– Не твое дело! – Она ушла.
Карл хотел было последовать за ней, но потом передумал. Она не надела пальто – значит, пошла поболтать с квартирной хозяйкой.
Без Анни в комнате стало очень тихо – так тихо, что он слышал приглушенное тиканье часов в ящике, куда она клала их каждый вечер. Вся комната была в его распоряжении. Теперь он мог заниматься без помех. Карл вернулся к столу, подобрал книгу и осколки пепельницы. Он взял пачку сигарет, которые купила Анни, чтобы сделать ему сюрприз. Ему стало больно, когда он подумал, какая она внимательная. Открыв книгу, он сразу же ее закрыл. Оказалось, что ему больше не хочется заниматься. Ему нужна была Анни.
Карл подошел к кровати и, взяв рукопись, принялся ее читать. Он невольно улыбнулся, читая ходульный монолог. И все же… все же… что-то в ее пьесе было. Она описала не их настоящий вечер, а такой, каким он мог быть. Это было что-то вроде сказки.
Он сел на кровать, глядя в пол, и задумался. Он любит Анни. Но как же им жить дальше в такой тесноте, в одной комнате? Нужно больше места – по крайней мере, две комнаты. Правда, это означало более высокую квартплату. А где же взять деньги?
Если он возьмет еще какую-нибудь работу, то вылетит с факультета. А что касается поисков работы для Анни… На это нельзя рассчитывать. На постоянных работах – городские девушки, а студентки разобрали должности с неполным рабочим днем.
Правильно ли он поступил, женившись на ней? Все были против. Его мать была против. «Ты слишком молод, – сказала она. – Анни хорошая девушка, но она не для тебя».
Мать Анни тоже была против. Конечно, она хотела, чтобы ее дочь когда-нибудь вышла замуж – только попозже, когда она будет взрослой. «И больше никаких глупых разговоров о браке с этим парнем, Брауном, – сказала она. – Ведь он даже не может содержать самого себя – что уж говорить о жене!»
Декан юридического факультета был против. Он и сейчас против.