А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2)

R. Renton

— Ты слы-ы-ышь?! Нельзя вообще о нём говорить же!

— О, зажужжали мухи дохлые, с-сука... Ты давай лучше на этого урода бочку кати, полосатый! Возникает он мне тут... Или хочешь потом это дерьмо бумажное сам поварить? Это я тебе могу устроить, с-сук... Там запашок заебись! Все кишки выблюешь!

Кира подкралась к лестнице вместе со мной. И тихонько шепнула, осторожно выглянув из-за широких перил:

— Недобитые шмели? Из Красногорска? — На этих словах короткий меч с лёгким шелестом покинул ножны.

— И ещё кто-то...

Кроме

десятка пацанов с полосатыми повязками на первом этаже были и другие подростки. Двое, позади всех. Но они не были похожи на новобранцев шмелиных гнёзд. Держатся даже более уверенно, чем «полосатые». Заметно здоровее. Похоже на то, что они тут вообще за главных. От Ивана держатся в тылу. Эти здесь не за тем, чтобы делать грязную работу. Они здесь затем, чтобы управлять и командовать.

Горячий шёпот девчонки раздался у самого уха:

— Тоже книги ищут? С каких пор этим дебилам...

— Тише... — Я присмотрелся к полиэтиленовым мешкам, в которые шмели уже набросали кипы пыльных книг в мягких обложках. Как макулатуру. — Им не книги нужны. Просто бумага.

— Да её ж и за МКАДом полно...

— Там только дорогая осталась. Которая плохо горит и мнётся. И плохо подходит для варки обратно в целлюлозу.

— Варки? — Кира помедлила, присматриваясь к дерзким пацанам без повязок. — Думаешь это...

— Он упомянул их старшего. «Хайз». Смотрела «Во все тяжкие»?

— Хайзенберг?

— You’re goddamn right...

Как ещё подростки могли прозвать человека, который управляет снабжением всего южного Замкадья кустарным метамфетамином?

Теперь я знаю всё, что нужно.

— Знаешь, ты была права, когда предполагала, что я работал с детьми... — Доставая монтажный пистолет, я проверил, на месте ли дюбель.

— Ну то-то же... В школе?

— Не важно... Важно то, что там я не раз на практике увидел то, что действительно помогает им завоевать авторитет среди сверстников.

— И что?

— А то, что, не смотря на все советы престарелых мэтров о том, что конфликты нужно решать словами... Лучше всех себя всегда чувствовали те, кто первым делом вырубал самого здорового быка в местной стае. — Я указал на командующего шмелями варщика. — Этот и тот,что рядом с ним — мои. Бери на себя того, который правее и его приятеля. Осилишь?

Вместо ответа Кира лишь хищно улыбнулась:

— На счёт три?

— Ага... Три!

Грохот выстрела заставил вздрогнуть всех тех, кто уже вплотную подбирался к размахивающему молотком Ивану. А самого крупного варщика выстрел заставил схватиться за оцарапанную шею:

— Ай! Чё за...

И это всё, что он успел сказать, до того, как я спустился к нему по скользким перилам. Соскочив на пол рядом с пацаном, я использовал инерцию, чтобы повалить здоровяка на пол. И вонзил другой дюбель прямо в широко раскрытый глаз.

После этого им управляли только рефлексы. Которые потребовали от его рук немедленно схватиться за больное место.

Поймав пацана за кисть, которая сама подтянулась к моим

ладоням, я развернул его локоть и ударил по нему пластиковым мотоциклетным наручем. Хруст ломающегося сустава на миг перекрыл испуганный вопль. И в следующую секунду, я отшвырнул истерящего пацана в сторону обернувшихся на нас пацанов с самодельными копьями.

Выпучив уцелевший глаз на свой неестественно вывернутый локоть, варщик стремительно терял веру в собственное превосходство. То же самое происходило и со всеми его подчинёнными. Особенно после того, как рядом с ним покатился второй пацан без повязки, разматывая по полу внутренности, выскальзывающие из разрезанного живота. Коротко оглянувшись, я заметил Киру, на мгновение замеревшую в боевой стойке. Густая кровь немного заляпала ей пластины «черепахи». А с поблескивающей Викули успела соскочить только одна густая капля, прежде чем клинок снова пришёл в стремительное движение.

Взлетев вверх, острая сталь провернулась вместе с хозяйкой и наотмашь рубанула по тому месту, где только что стоял ещё один варщик.

Но пацан вовремя отпрыгнул. И потянулся к поясу за ножом... Как раз в то время, как присевшая в глубокий выпад Кира настигла его метким уколом в живот — прямо сквозь кисть. Оттолкнувшись рукой от пола, девчонка тут же отпрянула назад, вынув клинок из раны. И попятившийся варщик только и мог, что переводить испуганный взгляд с раненой ладони на текущую из пронзённого живота смесь ярко-алой крови и желтоватого дерьма.

В это же время один из пацанов с повязками — тот самый, которого я собирался вырубить вторым, всё-таки отважился на противодействие. И попытался ткнуть своей самодельной пикой мне в живот.

Острие из привязанного к палке ножа лишь скользнуло по толстой коже, когда я развернул корпус вдоль удара. И после этого было достаточно лишь немного подтянуть на себя древко, чтобы парень, шагнув по инерции вперёд, встретился со мной лицом к лицу.

Точнее, он встретился с моим лбом. Хрустнув, его переносица стала гораздо более плоской. А из ноздрей брызнула тёмная кровь. Попятившись, шмель схватился за разбитое лицо и упал на задницу, споткнувшись об один из мешков с книгами.

— Оружие на пол! — Я выставил незаряженный пистолет в толпу остальных опешивших шмелей. — Последний будет улыбаться вечно!

Страх и суеверия легко победили ту немногую готовность подчиняться своим новым хозяевам, что ещё могла оставаться в этих несчастных подростках. Конечно... Ведь прямо перед ними из ниоткуда возник их самый главный ужас. Даже там, где его никто не мог ждать — он всё равно пришёл за ними, как только кто-то неосторожно упомянул его имя. Всё как в легендах...

И какую бы цель они не преследовали, когда лезли сюда через развалины Садового кольца, она явно не шла ни в какое сравнение с тем, что грозило им прямо здесь и сейчас. Все эти малолетние преступники слишком хорошо знали, как выглядят те, кому посчастливилось остаться живым после встречи с Шутником.