А пески все поют
Шрифт:
– Тард, Сари! Правильно говорить – Тард… Только там гораздо холоднее, чем здесь. Особенно зимой. Зимой там реки замерзают в лед, и все: леса, луга и горы покрывает снег.
– Снег, сагиб?.. Лед… Лес… Это что? На языке нузар нет таких слов. Что это значит?
– Так просто не объяснить. Это надо видеть…
Рэй помолчал, постарался улыбнуться и продолжил:
– Конечно, Сари. Когда я поеду в Тард, то возьму тебя с собой. Если ты этого захочешь. Спасибо за ужин. А Шерик придет сюда сегодня?
Абак тут же ответил:
– Сегодня, на сколько я знаю, уже нет. Он стоит на страже в другой части дворца до утра. Ложитесь спать, сагиб. Я все уберу и тоже лягу. Спокойной ночи.
По легкому стуку
Конечно, нужно было лечь, чтобы быстрее восстановить силы, и Рэй лег. Но уснуть никак не получалось. В голове снова и снова звучал их с патроном недавний, растянувшийся на несколько дней, разговор.
Все началось, как только Рэй смог самостоятельно сидеть и связно мыслить. Норрьего пришел к нему, пододвинул второе кресло почти вплотную, расположился в нем и приступил:
– Ждешь объяснений? Изволь. Ты помнишь, я говорил тебе о том, что султан Нузара очень рачительный хозяин? Так вот. Он наконец-то решил, как ему выгоднее всего нас с тобой использовать, чтобы не «забивать гвозди данзейским хрусталем», как говорят у вас в Кордии.
Рэй тогда подумал о том, что патрон ничего никогда не делает наполовину. Вот и сейчас, назвавшись Шериком, он действительно полностью перевоплотился в стражника-кочевника из пустыни. Это чувствовалось по всему: по манере говорить, по тому, что все разговоры он теперь вел исключительно на нузар, причем со странным лающим выговором, даже это «у вас в Кордии…» Ни от пленного князя Норрьего, ни от раба по имени Рис не осталось и следа.
«Патрон всегда знает, чего хочет добиться, и идет к цели кратчайшим путем».
– Так вот, – продолжил Норрьего. – Рабов у Шафара в избытке. Любого качества для любых целей. Слуг и воинов тоже. На каждое место во дворце султана стоит очередь из десятка желающих со всего света. Так что тут мы с тобой ему совсем не нужны.
Патрон замолчал на некоторое время, и Рэю стало не по себе от этой затянувшейся паузы.
– И что же он решил? Ты сказал, Шерик, что мы будем стражниками. И что мы теперь свободны.
Наконец Норрьего отозвался:
– Да, Тир. Именно так. Но в страже мы временно. А свобода наша весьма условна. Как я уже сказал, в Нузаре мы с тобой султану не нужны. Он прекрасно знает, откуда мы родом и кем там являемся. Ему нужна Кордия. В руках Шафара слишком много возможностей и власти. Здесь ему некуда их приложить. А воевать он любит только для разнообразия и развлечения.
У Рэя разом пересохло в горле.
– Кордия?.. Он хочет захватить Кордию?! С нашей помощью? И ты… Неужели ты ему в этом станешь помогать?
– Не совсем так, Тир. Шафар хочет не войны, а влияния. Хочет изменить отношение к своему султанату в мире. Хочет играть ключевую роль в большой политике. Чтобы остальные правители смотрели на него, как на равного, а не как на дикаря с мешком золота. Понимаешь? Поэтому он решил выдать сестру замуж за короля Кордии.
Услышав это, Рэй вскрикнул, только усилием воли оставшись сидеть в кресле:
– За Мадино?! А нас – опять в клетку и подарить ему на свадьбу?!
Норрьего громко, но как-то неестественно рассмеялся.
– Да, это было бы забавно! Но нет. Шафар очень опытный политик. Он прекрасно понимает, что такой бездарь, как Мадино, не усидит на троне долго. А после его свержения и очередной войны Кордию придется восстанавливать из руин. Или отбивать ее осколки у сопредельных держав. Это султану не нужно. Кроме того, он никогда не будет подвергать сестру опасности. План Шафара гораздо проще. Он решил выдать Гюзель за меня. А предварительно
Норрьего снова замолчал. Рэй почувствовал, что тот что-то недоговаривает, и, все больше волнуясь, спросил:
– Но?.. Что не так, Шерик? Если все сложится, ты станешь королем. Будешь свободен.
Послышались мягкие шаги. Видимо, патрон встал и прошелся по комнате.
– Все так, Тир… Все так. Кроме того, что никого совершенно не волнует мое мнение на этот счет.
– Но, Шерик… Ты же согласился на это?
– Согласился. Конечно, согласился. Разве я мог отказаться? От подобной милости не отказываются. – Сделав еще несколько шагов по комнате, Норрьего снова сел напротив Рэя. – Если бы я не согласился, то сейчас мы с тобой были бы не здесь. И разговаривали бы не друг с другом, а с топором палача. Как беглые рабы. Вот такой вот был выбор.
Патрон снова замолчал. А Рэя пронзила страшная догадка:
– Подожди. Так эту историю с побегом устроил сам султан? А ты все знал заранее? Знал, что это – просто спектакль, и никакой казни не будет?! Да?
Быстрым движением Норрьего наклонился к Рэю, взял его за руки и перешел на корди:
– Да, Рэнсор. Я знал. Но султан запретил мне говорить об этом с тобой до того, как все пройдет. Он не доверяет никому. Мне в том числе. Так что все было почти по-настоящему. Любое неверное слово, взгляд или жест могли стоить нам жизни, если бы выдали правду и нарушили его игру. Однако записку подбросил не Шафар. Помнишь, я говорил тебе, что во дворце всегда живут заговоры? Мы с тобой очень сильно мешали местным придворным плести их интриги. А еще зашевелился шпион Мадино, которому наши жизни тоже – как кость в горле. Султан просто дождался момента, когда они снюхались, и заговор созрел окончательно. Тебе подбросили записку, чтобы выманить вечером из комнат наружу. Усыпили, выкрали из сада, вывезли из столицы, накачали какой-то брагой и бросили в караван-сарае. Но только с тем, чтобы тут же сообщить страже, где тебя найти. Мне о твоем побеге объявили уже утром. Так я тоже оказался в яме. А рассказал Шафар мне обо всем заранее только потому, что ему нужно было точно знать, какое из имитирующих смерть средств на меня подействует. Он перепробовал четыре зелья, пока не нашел то, что искал. Только когда султан лично удостоверился, что меня будет не отличить от мертвеца при любой проверке, он дал ход своему плану. А до того я лежал вот в этой самой комнате, а он собственноручно давал мне яд за ядом и наблюдал за результатом их воздействия. Все было строго секретно. Я не удивлюсь, если человека, подмешавшего зелье в нашу воду, а потом кинувшего в ямы змей, уже нет в живых. Вот такая история. Ты мне веришь?
Рэй молчал и не убирал руки. Потом поднял невидящий взгляд и посмотрел туда, где должен был быть собеседник.
– Верю, патрон. Вы ведь никогда не обманывали меня. Верно?
Теперь замолчал Норрьего. Он, не размыкая рук, нагнул голову ниже и коснулся лбом лба Рэя.
Голос его стал совсем необычным. Такого Рэй не слышал ни разу за все время их знакомства.
– Не совсем так, Рэнсор. Я очень сильно хотел бы ответить тебе утвердительно. Но это будет не совсем честно. Я никогда не врал тебе. Но и не говорил всей правды. Это сложная жизнь. Это политика. Что-то тебя не касалось. Что-то было еще рано знать. А что-то было слишком опасно. Я всегда старался действовать в твоих интересах. Но я не знаю, получалось это у меня или нет. Сейчас я с тобой предельно честен. Поэтому я не могу пообещать ответить на любой вопрос. Это может стоить жизни. Тебе или кому-то другому. Понимаешь меня?