А-Прогрессор
Шрифт:
— Что — все?
— Ждем, просто смотрим и ждем. И ничего не трогаем!
А то ишь ты, ручки тянет.
— Чего ждем?
— Да не мельтешите вы, вон, уже началось.
Как и полагалось намагниченной иголке, она повела себя вполне предсказуемо. Правда, в отличие от виденных мною земных компасов, сам процесс «нацеливания» на север происходил медленно. Видимо, дело было в инертности пробки, на которой лежала игла, и в сопротивлении воды.
— И? — Он удивленно смотрит мне в глаза.
— Запомните, что иголка как бы целит на вон тот скол на плошке. Запомнили?
— Да.
— А теперь возьмите любую палочку,
— В какую?
— В любую, тин Каер. В любую, только, повторяю, аккуратнее!
— Сделал, и что те… — И он как зачарованный не смог договорить, наблюдая, как иголка вновь занимает положенное природой направление. — Ой, вновь смотрит на скол! — Будь Ламир помоложе, сейчас бы прыгал вокруг и хлопал в ладоши. — Но почему это происходит?!
Ох, какая непосредственность в этом вопросе. Так и тянет рассказать тут и сразу. Но… У меня иные планы и мотивы.
— Давайте отложим наш разговор до завтра. Солнце уже давно зашло. Хоть и полная луна сейчас, но вы и без того не спали всю прошлую ночь…
— Но я не хочу спать! — Как истинного ученого, его захватила продемонстрированная загадка. — О! Я понял. Хорошо, до завтра.
— Расскажите, что вы поняли?
— Вы хотите развеять мои сомнения по поводу того, что опыт, вами показанный, есть не что иное, как ваше влияние. Вы хотите, чтобы я перепроверил его с другими материалами, которые предварительно освящу, и опыт сей произведу в церковных стенах у алтаря. Спасибо, что даете такую возможность.
Он кланяется, и только это позволяет ему не заметить мою упавшую челюсть. Я всего-навсего рассчитывал на то, что он не будет спать вторую ночь кряду, и это поможет мне в следующей беседе.
Я молча кланяюсь и исчезаю, пока своими словами вновь не испортил все впечатление.
Очуметь. Сшейте мне тапочки на копыта! Такой ум! Такой… Что я творю! Я же был человеком. Как я могу… Но все эти мысли о морали отступали под напором… Нет, не жажды мести курице Света. Нет, они бежали под напором азарта. Обыграть такого противника, эта игра сложнее всего, что было в моей жизни, и того, что случилось после смерти. Это вызов, равного которому, возможно, у меня больше никогда не будет. А если отступлю, то точно не будет. Даже если проиграю, то эту попытку запомню до окончания времен. Игра стоит душ! Да будет так.
— Вы опять не спали?! — якобы участливо осведомляюсь у еле волочившего ноги после еще одной бессонной ночи тин Каера.
— Только не говорите, что вы на это не рассчитывали. — Усталость давала о себе знать. Такой вежливый и добрый человек сейчас позволил себе огрызнуться в ответ на столь обыденную фразу. — Чего вы хотите от меня? Говорите прямо и четко. Или я уйду и никогда не заговорю больше с вами.
Бдам-м-м! Так упали мои планы, как стекло на бетонный пол, и разлетелись на столько же осколков. Все мной задуманные фразы, хитрые повороты разговора — все осыпалось прахом. Он и вправду сказал то, что думал. И был полон решимости сказанное исполнить.
— Хорошо, я принимаю ваши условия. — А куда мне было деваться? — Первое, вы не получите у меня ответа даром. Я не скажу, почему помещенная в данные условия иголка так себя ведет. Второе, вы не сможете ни с кем поделиться и разговаривать на тему увиденного опыта. Иначе я сотру вам память о нашем разговоре, а также
Он в изумлении дергается, оборачиваясь.
В двух шагах за его спиной стоит седой мужчина малопримечательного вида. Сегодня я первый раз вижу крылатого, пусть в человеческом облике, но… Но какая мощь!!! Какая сила! Надумай он мне пообломать рога, я даже пикнуть не успею!
— Подтверждаю. — И столько в его голосе всего, что словами не передать. Это как ураган, буйство стихии и одновременно как шепот отца. — Одно дополнение. Слуга тьмы больше не имеет права на разговоры с этим человеком. Ежели не будет на то желания и воли самого человека. Я все сказал. Да будет так!
И светлый смотритель исчезает из мира, как пинком выкидывая из него и меня. И только шепот его необыкновенного голоса догоняет меня в полете низвержения:
— Ты проиграешь. Он сильнее, чем ты себе представляешь…
Ах скотина! Ах небесная пташка, чтоб у тебя перья повыпадали! Да как ты посмел меня выкинуть из мира живых! И очевидный ответ — по праву сильного…
Эта встреча, надо признаться, сильно выбила меня из колеи. Слишком неожиданно было появление пернатого. Его не было в моих расчетах. Интересно, в плюс мне это сыграет или в минус? Что ж, время покажет. Как и то, что заглотит наживку Ламир тин Каер или нет. Ждать, вот все, что мне остается. В смысле по этой задумке. Над другими проектами никто мне не запрещал работать.
Особенно над основным планом по возвышению Кагра. Герцог Йомский уже не тот юноша, на которого я обратил свое внимание несколько лет назад. Он стал уже вполне созревшим молодым мужчиной, набрался опыта, заматерел. Герцог собрал вокруг себя верную команду, и Маррис, уже сменивший титул на баронский после смерти отца, был истинным в ней бриллиантом. Эта пара просто подарок судьбы, в ход которой я так нагло вмешался. Умные, боевитые, трезвомыслящие, преданные своей стране, истинно верующие — да-да, это тоже в плюс моим планам, — но не фанатики.
Кагру недавно исполнился двадцать один год. А он все прозябал в опале. Ну как «прозябал»: за это время Йом превратился из захолустья в одну из самых богатых провинций королевства. Опять же не без моей помощи — золотой песок и самородки сыграли в процветании герцогства далеко не последнюю роль.
Как же это приятно — смотреть, как маленький камушек, скинутый тобой, меняет судьбы, почти переписывая историю мира. Но придет время — и история вздрогнет. Оставался еще один штрих, который должен был изрядно качнуть Весы. Не допусти крылатый своей ошибки, не знаю, решился бы я на такой шаг. Но теперь, теперь отклонение чаш давало мне необходимую свободу действий.