А с утра на работу

Маринченко Анна

***

Ира решительно встала и пошла в комнату. Я же осталась сидеть. Смысл дёргаться, всё и так ясно.

Через минуту подруга заглянула на кухню и, молча покрутив пальцем у виска, вышла из квартиры. Дверь хлопнула так, что задрожали стёкла.

Не поняла. А я? А Димка? Ира-а-а!!! Я обессиленно сползла на пол. Правильно, кому теперь нужна убийца. Надо звонить в полицию.

И что будет с Димкой? Так, где телефон? А, точно, в комнате. Туда идти страшно, но надо.

Я решительно поднялась и пошла.

***

На полу… На полу? На полу, держась за голову, стонал Витька:

– Могла же словами сказать, что тебе звездец, как этот чёртов комод нужен.

Я опустилась на колени рядом и облегчённо улыбнулась:

– Витенька, да бог с ним, с комодом, не так уж он мне и нравится. Все равно зажимного кольца нет в комплекте. Да ты с пацанами в гараже ещё лучше сделаешь.

– Даже не подумаю. Я пока на полу лежал, нашёл, что под шкаф закатилось.

Витька разжал кулак, в котором лежало то самое кольцо.

Муза и восемь копеек

Степан долго не мог уснуть. Не помогали ни валерьянка, ни двадцать капель вискаря под пельмени со сметаной. Пытался считать овец, но восьмая овца принимала облик главного бухгалтера Алевтины Петровны и блеяла Степану прямо в лицо: «Во-осемь, во-осемь копеек у тебя не сходится в отчете! Баран ты, Степан, как есть баран. Не примет налоговая отчет, и уедешь на восемь лет жить по восемь человек в двухместных апартаментах». Шла вторая неделя, как годовой отчет не сходился на восемь копеек. Переезжать из двухкомнатной квартиры в районе парка на двухэтажные нары в районе Магадана не хотелось. А копейки не находились. Отчаявшийся Степан несколько раз предлагал внести восемь копеек или даже рублей из своего кармана в кассу предприятия, чтобы компенсировать недостачу, но Алевтина Петровна поджимала губы куриной

гузкой и качала головой. Иди, мол, ищи недостачу, в следующий раз внимательнее будешь.

Только-только овца с лицом начальницы растаяла в тумане сна, как Степан проснулся от грохота в соседней комнате. Сперва он, конечно, сделал вид, что ничего не слышал. Греметь там все равно нечему и некому, живет-то один. Но звук повторился. Там явно кто-то был. Грабители! Первая мысль была вызвать полицию. Но телефон, как назло, остался на кухне. В комнате кто-то хлопал ящиками комода и передвигал стулья. Судя по звуку, грабитель добрался до коллекции удочек и теперь увлеченно перебирал блесны, мормышки и грузила. Ладно, уговаривал себя хозяин квартиры, это всего лишь удочки. Никаких коллекционных спиннингов в доме отродясь не водилось, если и унесут, то невелика потеря. Немного подумав, Степан решил не подавать виду, что проснулся. Шум переместился на кухню. Судя по звуку, вор залез в холодильник. Точно, вот крышка от сковородки упала на пол, а это явно банку с огурцами открыли и хрустят. А они по триста рублей, между прочим! Авось поедят и свалят. Тем временем доносившиеся шорохи намекали, что неизвестный решил запить маринованные огурчики позавчерашним кефиром. Если не уйдет, то точно станет менее опасен, – решил Степан и натянул одеяло на голову. Надо просто подождать, когда подействует, и тогда уже выскакивать из-за угла с криком: «Руки вверх!». Что делать с грабителем дальше, Степан представлял плохо, особенно если кефир к тому моменту уже вступит в реакцию с корнишонами.

А вот в кухне хлопнула дверь пенала. Стало слышно, как кто-то за стеной достает из дальнего угла бутылку и стаканы. Этого хозяин квартиры вынести уже не мог. Все, что угодно, кроме коллекционного коньяка, припасенного на Новый год. Конечно, строить планы на будущее до того, как он найдет восемь копеек в отчете, было несколько преждевременно, но все же… И Степан вылез из-под одеяла, натянул трусы повыше, решив, что пусть лучше мерзнут колени, и решительно шагнул в кухню, включив по пути свет.

Конец ознакомительного фрагмента.