А смерть подождет
Шрифт:
— Дурочка, — улыбнулся Мик мне в волосы, прижимая к себе. Я потерла рукой усталые глаза, отчаянно желая оказаться совершенно рядом с другим человеком, и тяжело вздохнула, на секунду зажмуриваясь.
— Ладно, пошлите, — мотнула я головой, первой остраняясь от Мика. — Возможно, Тимтхэнн уже вышел из гор Страха. Если нет, тогда и будем думать, что делать.
***
Мои предсказания сбылись. Не знаю, было это предвидение или просто случайное совпадение, но только мы вышли из пещеры, как попали
— Мы столько ходили, что умудрились пропустить всю осень? — с сомнением протянул Зэрт, явно не веря своим глазам. Лин присел на корточки, осторожно касаясь пушистого снега, послушно прогнувшегося под его пальцами.
Я сделала шаг вперед и споткнулась о что-то, запорошенное снегом. Мик помог разгрести снег, и я чуть не вскрикнула от шока. Из сугроба на меня смотрела оскаленная морда замороженного в ледяную скульптуру волка.
На губах против моей воли расплылась улыбка. Только один человек может обратить живое существо в лед.
Зэрт подошел ко мне, дождавшись, когда Мик отойдет чуть в сторону, оглядывая сугробы в поисках очередных скульптур — на этот раз в виде продрогшего от холода наследника Жизни.
— Почему ты так рвешься спасать Тимтхэнна? Не замечал раньше между вами особой любви.
— Может, я соскучилась по нашим кровавым дракам? — с вызовом ответила я, прожигая нового предводителя разбойников пристальным взглядом. К чести Зэрта, он выдержал красноглазый взгляд, даже не дрогнув. Сразу видна многолетняя закалка боями. Что-то подсказывает мне, что раньше он был тоже не простым разбойником.
— Или просто влюбилась, — неожиданно по-отечески тепло улыбнулся мужчина. Я завороженно уставилась на преобразовавшееся в единое мгновение лицо, которое даже выглядеть стало на десяток лет моложе, но тут до меня дошел смысл сказанных слов. И я в очередной раз порадовалась тому, что больше не умею краснеть.
— Да я его ненавижу! — в запале воскликнула я. Зэрт усмехнулся. — Он меня убил, я не могу его любить!
— Ты меня тоже убила, но я же молчу, — раздался сзади хриплый смех, а все три разбойника моментально выстроились по стойке, натянув на лица каменные выражения.
— Хозяин, рады видеть вас в добром здравии, — отрапортовали они хором, словно репетировали эту фразу каждый вечер.
— Или не очень в добром… — протянул Камир, глядя мне за спину. Его глаза чуть расширились в удивлении.
Медленно, словно опасаясь своей реакции, я развернулась кругом и столкнулась с ярко-синими глазами, пылающими от непонятных эмоций. Первым порывом было кинуться ему на шею. Не замечала раньше за собой таких желаний, но эти сутки почему-то показались для меня годом расставаний. Второй порыв оказался куда более практичным, и я тут же воплотила его в реальность.
— Тим! — порывисто выдохнула я, понимая, что на полное имя воздуха в легких просто не хватит. Не обращая внимания на шокированные вздохи разбойников, я подхватила наследника Жизни под второе плечо — с другой
— Не плачь, — Тимтхэнн стер пальцем начавшую замерзать слезинку и улыбнулся, заглядывая мне в глаза. — На мне все заживает, как на волке, — улыбка выглядела чересчур болезненной, и у меня что-то кольнуло в груди.
— Это я виновата, — прошептала я. Тимтхэнн серьезно отвел с моего лица волосы, и притянул к себе, заставляя уткнуться носом в огненную шею. На какое-то мгновение я забыла и о Мике, и о разбойниках, и о том, что сижу на ледяном снегу… А потом услышала прерывистое дыхание, усиленными толчками вырывающееся из плотно сжатых губ.
— Сирина? — удивленно выдохнул Тимтхэнн, когда я вскочила на ноги и рванула к ближайшему дереву.
— Заткнись, — резко рыкнула я, выхватывая из пояса нож и отрезая кору, чтобы добраться до тягучей смолы янтарного цвета.
— Но…
— Молчи, — прошипела я, на секунду оторвавшись от работы, чтобы заглянуть в синие глаза, чуть помутневшие от боли. — Мик, найди вон под тем сугробом филацетоус. Цветки нежно-синего цвета, ровно семь штук на одном соцветии. Камир, ты вскипяти снег в кастрюле, — в нескольких метрах от меня прямо на снегу вспыхнул огонь, хотя я даже не думала о костре. Тимтхэнн, наверное, помог. — Зэрт, с тебя исорник — простая зеленая трава с тонкими желтыми прожилками. Немедленно! — громко добавила я, видя, что никто даже не собирается выполнять мои указания.
Все-таки в наличии Магии Голоса есть немало плюсов — тебя все беспрекословно слушаются.
— Что ты делаешь? — Тимтхэнн, перехватил мои руки, дернувшиеся к его рубашке.
— Хочу заняться любовью, не видно что ли? — фыркнула я и резким движением руки оторвала низ рубашки, обнажая жуткую рану. Меня перекосило, и я с трудом проглотила комок в горле. За всю свою жизнь никогда еще не видела таких жутких ранений.
— До завтра на мне все заживет, — воспротивился Тимтхэнн, пытаясь отстраниться, но слабость не позволила ему это сделать. — Сира, я не только маг, не забывай.
— Если в клыках был яд, то до завтра ты умрешь. А это не в моих планах, — я провела скомканным снегом по ране, убирая чувствительность. Тимтхэнн зашипел сквозь зубы — теперь уже не только от боли, но и от холода.
Через несколько минут у меня были уже все материалы. Пальцы уверенно кидали в кипящую воду застывшую смолу, цветки филацетоуса и измельченный в кашицу исорник. Из личных запасов я добавила еще пару иссушенных под полной луной травок и щепотку розовой пыльцы с мертвых равнин. В завершение я кольнула палец ножом и выдавила несколько капель крови в радостно забурливший котелок. Кровь близкого человека — последний ингредиент.