А свадьба пела и плясала...
Шрифт:
Девица замолчала на полуслове, выпучив от удивления прелестные карие глаза, и шокировано воззрилась на свои тонкие девичьи руки, а заглянув под широкую рубаху – на сочные вторичные половые признаки размера эдак третьего.
Маг расплылся в улыбке – он так и знал, что здесь было что-то нечисто, а зная какие у него друзья шутники, и припомнив, кто больше всех подливал медовуху, ратуя, что потом они когда еще соберутся…
Ник похлопал шокированную нимфу по плечу:
– Пить надо меньше на пару с Микио.
Девица сбросила руку мага с плеча и злобно огрызнулась:
– Как я помню, ты с ним тоже пил и у тебя ничего
Незадачливая жертва иллюзиониста ощупала свое новое достоинство третьего размера и восхищенно прошептала: «как настоящие!»
– Ну, я то жертва, - развел руками Ник, - а ты всего лишь инструмент.
Кто стал этим самым инструментом среди его знакомых, маг догадался почти сразу. Несмотря на изменившуюся внешность, узнать в мимике и фразах своего лучшего друга не составило труда. Филгус хмурил светлые брови, смахивая изящной рукой с лица длинные пряди и медленно багровел от злости.
Слушать стенания брата по поводу его изменившейся внешности у мага не было никакого желания, поэтому Ник встал и пошел приводить себя порядок. Он надеялся, что успеет до того момента, как муки самобичевания схлынут с магистра… прелестной нимфы, и она преисполнится гневом отыскать шутника и выбить из него контрзаклятье. Ник не особо верил, что Фил сумеет так легко найти скользкого и неуловимо иллюзиониста, но вот понаблюдать за поисками был не прочь.
Так оно и вышло.
Не успел Никериал выйти из уборной, посвежевший и с хорошим настроением, как магистр Гоннери уже умчался за возмездием. Найти его не составило труда – по громогласному хохоту, что сотрясал дом члена Совета магов.
– Хватит смеяться, придурки! – Филгус, обмотавшись простыней наподобие тоги и придерживая оную на уровни груди, дабы она не сползла и не открыла окружающим всю подноготную, негодующе смотрел на друзей. – Лучше скажите, где он!
Смех послышался сильнее. Дариан, опираясь за стену, сполз по оной вниз, держась за живот, Ариан еще крепился, но было видно, еще немного и данная участь постигнет и его.
Филгус отчаявшись добиться от них хоть что-то, воззрился на свою последнюю надежду. Лира Гоннери, старательно прятала улыбку, смотря на своего мужа, но то и дело, ей приходилось прижимать руки в губам, чтобы не расхохотаться голос.
– И ты тоже? – заколдованный маг с вселенской скорбью посмотрел на супругу.
Она отрицательно помотала головой и взяла мужу за руки.
– Не волнуйся, - прошептала Лира, внимательно смотря на Филгуса. – Мы подберем тебе чудесное платье, и ты будешь блистать на свадьбе, как на своей собственной.
Магистр Гоннери от отчаянья взвыл и, взмахнув полами простыни, ринулся искать злодея самостоятельно.
Ник, наблюдавший за этой сценой из-за угла, довольно улыбнулся. День, по его мнению, начинался просто чудесно.
========== Глава 2. То, ради чего все сегодня собрались ==========
Главный храм Пресветлой Элисень, в котором проходило будущее торжество, находился на территории дворцового комплекса. В нем венчали на царствие королей, провожали в последний путь монархов и, теперь готовились обвенчать всеми любимую принцессу с врагом королевского рода Келионендора. Если бы Никериал был бы злопамятным, он бы позлорадствовал над всей этой ситуацией, представляя, как вытягиваются от ужаса лица его недруга Рафиуса и его прелестной
Несмотря на то, что доступ к храму имела лишь высшая знать, да королевская семья, возле ворот храма собралась толпа. К несчастью Никериала, толпа в основном состояла из рыцарей, которые так и не смогли принять, что их миледи будет отдана тому-самому-колдуну. Каждый из них порывался вызвать соперника на дуэль и в честном поединке освободить страдающую деву, да только – увы и ах! – почти никто из них в лицо не видел злодея и распознать в заурядном госте жениха, входящего в храм в окружении остальных гостей они не смогли.
В небольшой комнате было тесно и душно. По традиции невесте полагалось перед венчанием провести несколько часов, а то и дней (для самых ярых ревнителей традиций) в келье, думая о вечном и о своей будущей судьбе в роли жены. Полагалось, что тут она примирялась со своим будущим положением, а милый вид из окна в сторону усыпальницы королей только помогал принять ей верное решение. Решение Ирен еще приняла тогда, в лесу, стоя по пояс в мокрой от росы траве и задыхаясь от объятий Ника и щемящего чувства в груди, когда маг притянул ее к себе и поцеловал. Отчаянно. Страстно. Ей не хватало воздуха, кружилась голова, но хотелось утонуть в этом неизведанном чувстве, познать его сполна и больше… Тогда она была по-настоящему счастлива. Ник для нее стал спасением, да он ее и спас, пойдя против всех, чтобы вызволить девушку из заточения.
И отказаться от частички своей души? Ирен не смогла бы.
Келья навевала неприятные воспоминания о монастыре и Ирен все оглядывалась на дверь, надеясь, что ее Ники ворвется во внутрь, спасая свою нареченную и вынесет ее на руках… Как тут дверь резко раскрылась, чуть не сорвавшись с петель и заставив девушку подпрыгнуть на стуле. Но вместо магистра Ленге, окруженная ореолом света на пороге стояла Лира. Женщина деловито осмотрела келью, задержав взгляд на испуганной принцессе, и махнула кому-то рукой.
– Девочки, я ее нашла!
Ирен не успела вставить и слово, как в тесная комнатка до краев наполнилась женщинами, которые весело смеялись, переглядываясь между собой и вертя девушку, словно нарядную куклу, все ахая, охая и одобрительно цокая языком.
– Ах, хороша, - удовлетворительно кивнула предводительница этого сумасшествия Лира Гоннери. – Ники удивительно повезло. Не то, что я сомневалась, но на первый взгляд ты, деточка, произвела не слишком хорошее впечатление.
Ирен стало неловко. Ей вспомнилось их первое знакомство: как эта женщина сперва угрожала ей расправой, а потом неожиданно излила душу. Жена магистра Гоннери была незабываемой женщиной, и девушка сполна ощутила на себе все прелести ее сумасбродства. Но, несмотря на это, Лира Гоннери была яркой и открытой личностью, которая могла высказать в лицо все, что думала, а то и полезть в драку, наплевав на этикет и нормы приличия. Для выросшей в дворцовых стенах принцессы, где этикет был нормой жизни, а открытость и непринужденность – моветоном, ее манера общения была дикостью и первое впечатление друг о друге у них не сложились.