А свадьба пела и плясала

Садыкова Татьяна

Целитель уселся на мешки возле чердачного окна и водрузил себе на колени долгожданное блюдо. Конфеты манили, но Ник, сглотнув слюну, повернулся к иллюзионисту, который растерянно оглядывался на хлам и не знал, что дальше делать.

– Садись. У меня к тебе есть серьезный разговор.

Микио явно это расстроило, но он послушно присел на коробку, поближе к выходу, чтобы если что иметь возможность быстро сбежать. Никериал был уверен, что хитрый мастер уже давно придумал себе кучу оправданий, которые можно было вполне перепутать с правдой.

– Зачем ты устроил этот балаган на церемонии?

По мне не видно, но я очень зол, - маг покосился на манящие конфеты, чувствуя, как его решимость утопает в сладком аромате этих произведений искусства.
– И перед тем как начать бить, готов выслушать твои оправдания.

Иллюзионист горько вздохнул.

– Я не хотел ничего дурного, просто боялся, что может произойти нечто плохое. Покушение, например. Убить жениха вовремя церемонии - это столь банально, но так по-своему восхитительно и мне казалось, что наш дорогой монарх мог бы пойти на столь... неразумные действия.

– И ты решил подменить собой невесту?
– Ник неверяще покачал головой.

Схватив с блюда шоколадный трюфель, он, почти не жуя, проглотил его. По телу пробежала волна блаженства, заставив мага глупо улыбнуться. За первой конфетой последовала вторая, третья, четвертая... неладное Никериал заметил, когда взял в руки пятую конфету, точнее попытался взять, но не смог - пальцы мага задрожали, а перед глазами все поплыло. Целитель рывком поднялся на ноги, не заботясь, что столь желанное лакомство упало и раскатилось по пыльному полу, но ноги его подкосились. Он удержался за стену, чувствуя, как к голове поднимается гул, и все звуки превращаются в бессвязный шум.

Микио тряхнул его за плечи, что-то беспокойно спрашивая - Ник не понял что, ибо связать воедино мысли было неимоверно сложно, а перед глазами возникла чарующая фигура женщины. Она призывно звала мага, кокетливо дернула плечиком и попыталась поцеловать в губы. Никериал зажмурился до рези в глазах и помотал головой - образ Мариан не померк, а наоборот усилился, настойчиво касаясь его шеи, целуя ее, расстегивая камзол...

Целителя бросило в холод - его отравили любовным зельем!

Чтобы получить звание магистра целительства, всем целителям приходилось сдавать жестокий экзамен - магам давали быстродействующий смертельный яд и у тех оставались минуты, мгновения, чтобы определить отраву и успеть себя исцелить. Маги, задыхаясь, в кровавых слюнях и соплях, ползая и загибаясь на холодном полу, выхаркивая свои внутренности, пытались пройти экзамен. Конечно, видя, что целитель не справляется, экзамен приостанавливали и давали противоядие, но мало кто решался сдавать на магистра второй раз - испытать повторно тот ужас, свою беспомощность, когда спиной чувствовался холод врат мира мертвых.

Не миновала это участь и Ника. Конечно, он смог сдать экзамен с первой попытки, но сейчас его охватило сильное чувство дежавю: те же немеющие кончики пальцев, сладкий привкус на губах, сковавший сердце холод и странное ощущение легкости в голове, словно опьянение. В мыслях, словно мантрой звучало эхом ее имя, отдавалось сладким отзвуком, манило... Целитель обратился вовнутрь себя, отсекая все внешние звуки, развертывая перед внутренним взором свою энергетическую структуру тела и направляя на потемневшие участки целебную энергию,

пытаясь обхитрить "любовный яд", найти его и уничтожить.

Минуло три удара сердца, прежде чем он закончил.

Открыв глаза, он наткнулся на обеспокоенный взгляд иллюзиониста, который, похоже, все это время пытался добиться от мага хоть что-то. Ник отмахнулся, и устало присел на мешки, стирая дрожащей рукой со лба холодный пот. Дыхание у мага сперло, тело ломило, и мысли текли вяло, неохотно.

– Ну она и гадина!
– прошипел мужчина, отхаркивая вязкую слюну и заходясь в кашле.
– Отравить решила!
– Ник сипло добавил еще пару нецензурных слов, пообещав найти мегеру и скормить ей ее же конфеты.

Иллюзионист растерянно стоял, не зная, что делать - то ли бежать за помощью, то ли самому пытаться хоть как-то помочь.

– Ники, ты как? Что...

– Любовное зелье, вот что!
– решил пояснить целитель, пытаясь нейтрализовать последние остатки магического воздействия.
– Эта дрянь, Мариан, знает, что я не могу устоять перед шоколадом и решила напитать им конфеты, и я не сомневаюсь, что и другие сладости, которое будут действовать только на меня, - он с отвращением наступил на раскатившиеся по полу трюфели.
– В прошлый раз у нее почти получилось меня зачаровать и мне с трудом удалось переместить воздействие зелья на шоколад, но сегодня...

– Ты смог побороть действие любовного зелья?!
– нервно пробормотал Микио, как-то по-новому посмотрев на своего собеседника. В его глазах зажегся неподдельный интерес.
– Как?

– Это обычный яд, - маг криво улыбнулся, поднимаясь на ноги.
– А уж уничтожить в собственном организме яд может любой магистр целительства. Микио, ты же хочешь, чтобы я простил тебе ту выходку на церемонии?

– Конечно, - иллюзионист с готовностью поднялся на ноги.

– Тогда ты поможешь мне проучить одну маленькую лживую дрянь?

– О, с удовольствием, - Микио предвкушающе улыбнулся.
– Это будет довольно забавно.

– Отлично, - Никериал кивнул и взял в руки пустое блюдо, в котором отразилась его кривая ухмылка.
– Только сперва мы зайдем ко мне в комнату. За плетью.

***

Ирен удивилась, когда магистр Гоннери позвал ее с собой, но безропотно пошла, отсекая наивное желание обернуться и посмотреть на Ника. Оставить его на некоторое время без внимания в обществе своего брата - Ирен не была глупой и представляла, чем все могло обернуться, но надеялась, что ни ее муж, ни брат не станут при людях грызть друг другу глотки. А уж тем более на ее свадьбе. Как же она надеялась...

Филгус отвел ее не далеко - на балкон, где открывался превосходный вид на вечерний лес. Принцесса не могла поверить - еще минуту назад было утро, а уже надвигались сумерки. Как быстро пролетел этот сумасшедший день! Вокруг замка зажглись фонари, некоторые гости, смеясь и крича, пошли на прогулку, другие же восхищенно взирали на настоящего живого дракона - друг Ника - Эдвард прилетел вместе с Ярославом к началу вечера и сраженный мольбами дам, решился показать им свою вторую форму, чем произвел настоящий фурор.