А ты говорил, что я проиграю!
Шрифт:
– И что ты хотел мне показать любимый?
– муркнула я.
– Вот смотри, - он кивнул на Палыча.
Я окинула его взглядом и поморщила носик.
– Милый, он нам так весь ковер кровью зальёт!
– Ты права, любовь моя. Уведите его, в погреб.
Господи, как он здесь оказался? Не понимаю.
– А почему этот мужчина здесь?
– капризно поинтересовалась я.
– Он меня разозлил, вот теперь и расплачивается.
– О! Тогда это серьёзно, накажи его, - и я, потянувшись, поцеловала
– Обязательно. А теперь иди. Когда я встала с его колен, он ударил меня рукой по мягкому месту. Я кокетливо хохотнула и убежала наверх. Как же противно. Если его поцелуи и ласки доводят меня до тошноты, то, что будет, когда он ляжет со мной в пастель. Две эти недели мне удавалось отнекиваться, но что будет дальше, я не знаю.
***
На следующий день, я узнала, что Семен уехал по важным делам на неделю. Я была очень рада. Этим же днём я отправилась в клинику на осмотр гинеколога.
Доктором оказалась женщина. Что не могло не радовать.
– Срок две недели, беременность протекает хорошо, через неделю вы должны снова прийти на приём. Сдадите кое-какие анализы. А дальше будем смотреть по обстоятельствам.
– Спасибо огромное, всего хорошего. До свидания.
Из клиники я вышла в приподнятом настроении, улыбаясь во весь рот и гладя живот.
Мой малыш... или малышка.... Неважно, мой ребенок. Мой и Алекса.
***
Вернувшись, домой услышала, стоны, исходящие из погреба. Господи, как же я могла забыть. Быстро сбежав вниз, открыла дверь.
– Палыч? Палыч? Вы как?
– Хреново, а ты что пришла? Посмотреть, как я сдохну?
– Именно, давайте поднимайте свой зад, сейчас будем вас отсюда вытаскивать.
Послышалось шуршание одежды и тихие шаги.
– Палыч, поторопитесь, пожалуйста. А то скоро придёт охрана.
– Может ты мне поможешь?
– Звиняйте дорогой, но беременным таскать тяжести нельзя,- выпулила я не подумав.
– Беременным? Кира ты беременна?
– Беременна, беременна!
– От этой твари?
– в голосе мужчины было столько негодования.
– Вы с ума сошли, да я бы от отвращения бы умерла, - взорвалась я.
– Значит....
Я идиотка, самая настоящая идиотка, каких только свет видывал.
– Ничего это не значит, и давайте быстрее, а то я вас никуда не повезу.
Когда мужчина вышел, точнее сказать выполз, я поняла. Что всё намного хуже, чем я ожидала. Весь в крови, и лохмотьях. Лица почти не видно из-за сильных синяков и опухолей.
– О! Забираю свои слова обратно, хватайтесь за меня. А то нас уже через пару минут найдут и поймают.
Я шла очень осторожно через черный ход, таща на себе Палыча. Ну и тяжелый же зараза! Ничего, еще чуть-чуть.
Фух! Допёрла. Открыв заднюю дверь, помогла Палычу залезть в машину. А теперь с богом, поехали.
Остановившись у дома Пумы, я повернулась
– Если вы хотите отблагодарить меня за своё спасение, не говорите Пуме, что я беременна. Это раз. Так же скажите, что сбежали сами. Это два. Договорились?
– Кира, зачем ты это делаешь?
– спросил Палыч.
– Я хочу, чтобы он жил, - тихо ответила я, и почувствовала, как по щеке потекла слеза, - Больше всего на свете я хочу именно это, - я завела мотор и тронулась с места.
***
Оставив машину в гараже, вошла в дом.
– Милая, ты вернулась?
– прозвучал голос, которого по идее я не должна была слышать неделю.
– Да, а ты почему дома?
– А, наверное, тебя сейчас удивлю, - я подняла бровь, - Я вообще не уезжал.
Как не уезжал, а как же....
– Ах, ты сукин сын!
– ехидно сказала я, - Значит, решил, проверить меня, как и я тебя тогда? Молодец поймал на живца. Где камера стоит куда улыбнуться и помахать ручкой?
– Ты даже не оправдываешься.... Печально. Ну да ладно. Я всё равно подозревал, что ты не просто так изменилась. Хотя надеялся на это, - брови Громова нахмурились.
– Упс, наш малыш сердится, губки закатал, бровки домиком.
– Не много ли ты себе позволяешь?
– Семен вскочил с места.
– Что ударишь? Так ты бей быстрее, я жду.
Всё как я и рассчитывала, он поддался на мою провокацию. Семен замахнул на меня руку, но та рассекла только воздух, а я, развернувшись сделала удар ногой в живот. Громов отлетел на метр, и зашёлся в кашле. Я недолго думая, сделала удар коленом в лицо, послышался противный хруст. Но мне было плевать. Семен упал на пол, и я стала бить его ногами.
– А знаешь что, Сёмочка. Мне совершенно на тебя плевать! Единственное что я хочу, так это то, чтобы ты лежал в земле и тебя жрали черви.
Я слышала топот ног, но не могла заставить себя оторваться от этой мрази. В свои удары я вкладывала, всю свою ненависть в удары.
Вдруг меня схватили за руки и оттянули от Громова. Я стала вырываться.
– Отпустите меня.
– Держите её!
– прохрипел, встающий с пола Семен.
Он подошел ко мне и ударил в лицо. Не ладошкой, кулаком. Удар был скользящим, потому что я увернулась, и он не причинил мне особого вреда.
– Значит, киска обрела коготки. Ну что ж, - следующий удар пришёлся по ногам, потом по рукам. Меня больше не держали, и я кулем упала на пол. Сильно сжимая зубы, чтобы не застонать. Боль была везде. Краем глаза я увидела, как Громов делает замах ногой для удара, я быстро сгруппировалась, закрывая голову и живот. Первый удар вышиб из меня весь дух. Второй удар и у меня темнеет в глазах. Третий, четвертый и так казалось до бесконечности. А я лежала и терпела.
– В погреб её и вколите два кубика, - послушался голос через туман сознания.