А ты попробуй

Сатклифф Уильям

Почему-то это его рассмешило.

– Побольше уверенности, друг. Индия – отличная страна.

– Знаю, знаю.

– Это лучшее место в мире.

– После Англии.

– Надо тебе по Африке погулять. В Африке есть такие мухи, которые откладывают яйца в мокрую одежду. Яйца соприкасаются с теплым телом, из них вылупляются личинки, которые проникают сквозь кожу и начинают расти внутри организма. Их можно вывести, если натереться вазелином ...

– Пожалуйста, Айгор. У меня сейчас не то

настроение.

– Я же пытаюсь тебя отвлечь.

– Я понимаю, я просто... немного ослаб. Ты уедешь, а я останусь совсем один. У меня были в Кочине друзья, но я их никогда больше не увижу, и мне сейчас очень херово.

– Дэйв, ты был болен, а теперь поправляешься. Радуйся.

– Да, ты прав.

– Я не могу больше рассказывать тебе смешные истории, так, что придется справляться самому.

– Да, ты прав.

– У тебя уже достаточно сил.

– ОК. И спасибо за все. За то, что был все это время рядом со мной. Ты не такой, как... другие бы не... а ты... ты... – Надо было срочно остановиться, потому что я почти ревел.

Айгор сжал мне руку, потому что я-таки начал всхлипывать.

– Ну, будь мужчиной.

– Прости. Я не хотел. Я просто очень тебе благодарен.

– Брось, это же чепуха. Любой на моем месте сделал бы то же самое. – Он протянул угол простыни, чтобы я вытер лицо.

– Ты очень добрый.

– Ерунда. На самом деле.

Он улыбался, наверное, прикидывая в уме, достаточно ли я успокоился, и можно ли ему идти.

Я все хлюпал носом, а он похлопывал меня по ноге и поглядывал на дверь.

– Я хочу домой, Айгор. Я ХОЧУ ДОМОЙ!

У него вытянулось лицо.

– Все будет хорошо. Тебе нужно просто окрепнуть.

– Я ХОЧУ ДОМОЙ!

– Так лети домой. Что тебя держит?

– Я не могу.

– Почему?

– Не могу. У меня билет только через три недели.

– Поменяй.

– Не могу.

– Почему?

– Не могу. Там... Тттам... Тамфиксированнаядатаааа...

– Раньше нельзя?

– Нет.

– Все равно можно поменять. Только надо доплатить.

– Я не могу.

– Но почему?

– Не могу и все.

– Почему? Денег хватит?

– Не знаю.

– Сколько у тебя осталось?

– Пятьсот фунтов.

– Это сколько? Семьсот долларов?

– Наверно.

– Тогда лети себе домой. Даже если взять новый билет, все равно хватит.

– Все равно не могу.

– Но почему?

– Потому.

– Почему потому?

– Просто потому.

– Почему?

– Потому что стыдно.

– Ааа, вот оно что. Если ты прилетел раньше времени, значит ты сдался.

– Ага.

– Будешь думать, что провалил экзамен.

– Прошло уже два месяца – почти три. Теперь глупо сдаваться.

– Да пойми ты, это вовсе не проверка на вшивость.

– А что же

еще?

– Каникулы.

– Это не каникулы. Это путешествие. Большая разница.

– Ну так преврати его в каникулы. Оттянись. Съезди в Гоа на эти дурацкие курорты – там народ валяется на пляже и знать не знает никакой Индии. Сиди там до конца срока.

– Я только что из Гоа.

– Тут полно похожих мест. Езжай в Ковалам. Или в Аджмер.

– Я там был перед Гоа.

– И после этого ты говоришь, что тебе надоела Индия?

– Да.

– Но ты же ее вообще не видел.

– Неважно. Меня тошнит от Индии.

Впервые за все время, что я его знал, Айгор молчал.

– Ты считаешь меня идиотом, – сказал я.

Он пожал плечами.

– Да. Ты считаешь меня идиотом.

– Нет, не идиотом. Просто ребенком. Ты слишком молод.

– Для чего?

– Для этой страны.

– Здесь полно индусов еще моложе.

Он рассмеялся.

– Они здесь живут.

– Ну и что?

– Дэйв, мне надо идти.

– ОК.

– Я сегодня уезжаю.

– Да, едь.

– Пока, Дэйв. Всего наилучшего.

– Пока. Спасибо.

– Будь здоров, ага?

– Ага.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, даже не оглянувшись на меня с порога. Стыдно, конечно, так распускаться, но я ничего не мог с собой поделать. Некогда больше не буду так себя вести – и еще я понял, как это трудно, быть великодушным.

Несколько часов кряду я пялился на закрытую дверь, потом решил, что пришло время попробовать на вкус внешний мир. Не так легко оказалось найти ботинки, но я все-таки отыскал их в туалете, где оставил неделю назад.

На полусогнутых ногах я протащился через коридор, потом через вестибюль отеля и выполз на потрясающе яркое солнце.

Очень познавательно.

Я побрел через дорогу, и короткая прогулка так меня утомила, что пришлось сесть на бордюр. Из этой позиции очень удобно было наблюдать, как мир катится мимо, и скоро ко мне присоединился пожилой человек.

– Вы не поверите, но до отделения большинство моих товарищей по играм были британскими подданными, – сказал он.

С виду это был обычный занудный старпер, и в нормальном состоянии я бы смотрел на него, как на пустое место, но сейчас я радовался возможности поговорить хоть с кем-нибудь и срочно стал придумывать, что бы такое полюбезнее ответить.

– Правда? Это... гм, интересно, – сказал я.

– Ох, можете не сомневаться. Джонни, Питер и Фрэдди были моими самыми близкими друзьями. Разумеется, после 1947-го года они все уехали.

– Все?

– Отделение, дорогой друг. Очень серьезные тогда были хлопцы, и решительные.