А упало, Б пропало
Шрифт:
– Без повода, – твёрдо сказала она, – глаз зацепился за ровную линию фундаментов, а Витя мне и объяснил, что тут раньше было.
– И что тут было раньше? – продолжила свой опрос журналистка.
– Так называемый Американский посёлок, – ответил я, – тут специалисты из Штатов жили, когда наш Завод монтировали и запускали. Ну а дальше, надеюсь, всё понятно – этот вот ящик торчал одним углом из-под вон той стены. Мы его вытащили, открыл, а там вон оно чего оказалось, дальше позвонили вам.
– А почему не в милицию? –
– Потому что больше всего мы доверяем нашей родной советской журналистике, – сказал я, выпятив грудь. – И вам такой репортаж в номер ведь нисколько не помешает, да?
– Ты совершенно прав, не помешает, – подтвердила она, – давай к кладу перейдём – что там в нём?
– Пока ждали вас, я небольшое описание сделал, вот, – и я отдал ей тетрадный листок. – А если кратенько, то тут больше сотни монет, очень похожих на червонцы царской России, а также с десяток украшений.
– Миша, сними ещё и этот листочек, – попросила Зина. – Хорошо, а теперь собираем всё это и едем… куда мы едем?
– Можно вас на минуточку? – попросил я её, отвёл в сторону и шепнул на ухо пару слов.
Зина посмотрела на меня немного задеревеневшей улыбкой, потом сказала «надеюсь, ты знаешь, что делаешь» и скомандовала Мише «поехали в город». Все сокровища мы запихнули в тот самый древний ящик, я было хотел дать его Лене в руки, но поколебавшись, засунул всё это добро в багажник Волги, спросив предварительно разрешения Миши, он заодно и водителем в газете подрабатывал. И мы покатили через новый мост в центральную часть нашего города.
– И куда мы едем? – спросила меня Лена, когда мы миновали Реку, – милиции и в нашем районе предостаточно.
– Сейчас увидишь, – туманно отвечал ей я. – Сюрприз будет.
А журналистка Зина продолжила нас пытать на предмет газетной статьи.
– Значит, вы оба ходите в теннисную секцию?
– Так точно, товарищ зам главного редактора, – бодро ответил ей я.
– А учитесь вы где?
– До этой весны в 160-й школе учились, а в новом сезоне вместе переходим в 38-ю, физико-математическую.
– Это похвально, – чиркнула она очередную строчку в своём блокноте, – а ещё чем в жизни увлекаетесь?
Я посмотрел на Лену, но она не мычала и не телилась, поэтому я продолжил рулить диалогом с Зиной.
– Ещё мы записаны в театральную студию при нашем Дворце культуры. Будем ставить там спектакль к началу учебного года.
– Получается, что вы кругом гармоничные и всесторонне развитые личности, – задумчиво пробормотала Зина, – прямо с обложки журнала «Советский Союз»…
– Получается, что так… – задумался я, – а если вам надо внести чуточку реализма в наши портреты, напишите, что мы увлекаемся современной эстрадной музыкой, правда, Лена?
Лена согласно кивнула головой, а я продолжил.
– Из отечественных авторов любимые у нас Цветы, Ариэль и композитор Тухманов,
– Ясно, – записала себе в блокнот журналистка. – Ну и последний вопрос тогда уж задам – на что планируете потратить премию за находку клада.
Лена опять ничего сформулировать не сумела, а вместо этого толкнула коленкой меня – отдувайся, мол, если ты такой разговорчивый. Я и стал отдуваться.
– Мотоцикл хочу купить, это моя давняя мечта, – начал загибать пальцы я, – потом съездить куда-нибудь далеко, где никогда не был.
– Это куда, например? – осторожно поинтересовалась журналистка, а я не стал её разочаровывать и бухнул:
– На Байкал или на Камчатку. Очень экзотические места, давно посмотреть хотел.
– И на этом всё? – спросила она.
– Нет, – подумав немного, я решил разбавить свои хотелки чем-нибудь общественно-полезным, – часть нашей премии мы с Леной хотели бы отдать на реставрацию памятников нашего района. А то ей-богу, стыдно смотреть на того же пионера у стадиона «Волга», знаете наверно, где это?
– Довольно необычно, – наморщила лоб Зина, – но в статью хорошо ляжет.
– Опять же скульптурная группа «Горький и дети» перед входом в нашу новую школу…
– Да-да, есть такая, – припомнила журналистка.
– Разваливается же на глазах, стыдно даже перед великим пролетарским писателем.
На это Зина совсем ничего сказать не сумела, а только написала ещё пару строк в блокнотик.
– А мы, кажется, приехали, – сказал я, глядя на здание в сталинских тонах прямо по ходу нашей Волги, – надо выгружаться.
На здании висела табличка «Комитет государственной безопасности СССР», а чуть ниже «Управление по городу Эн и Энской области». Я смело зашёл в дверь, там имели место обычный турникет и суровый прапорщик за стеклом рядом с ним.
– Добрый день, – поздоровался я с ним.
– Тебе чего, мальчик? – сурово спросил он меня, – дверью ошибся?
– Никак нет, товарищ прапорщик, – чётко доложил я ему, – дверями я не ошибался, прямо к вам и шёл – хочу сдать найденный клад государству.
– Правда что ли? – перешёл на простой тон тот, – а не врёшь?
– Честное пионерское, – ответил я, – там сотня монет и штук двадцать украшений. Привёз всё в целости и сохранности, лежит в машине у входа.
– Подожди за дверью некоторое время, – сказал он мне, снимая трубку с зелёного телефона, – к тебе сейчас подойдут.
Я пожал плечами и вышел на улицу.
– Ну что там? – спросила Зина.
– Сказали, что сейчас подойдут специально обученные для таких случаев люди и всё устроят.
И точно, не прошло и минуты, как к нам из приёмной вышел целый капитан, молодой и суровый, но мне-то видно было, что ему самому очень интересно предстоящее дело.