А в строчках – вся история сама
Шрифт:
В носках бесшумные шаги
Как будто вечность к ложу шли…
Я глубоко вздохнул…
И вздрогнули пшеничные ресницы,
И озарили, словно луч весенний.
Твои весёлые глаза,
Как зёрна яровой пшеницы,
Как Гималаев крутизна,
Вдруг восхитили,
Лучезарностью дразня.
Я замер, обомлел, оглох
От взрыва нежности и страсти!
О, если б было в моей власти
Тропинкой лечь у твоих
Я стал бы ею, без сомнений,
Без колебаний в тот же миг,
И счастье б нежности постиг.
Стать вечностью у твоих ног,
И за тебя с врагом сразиться,
И умереть, и вновь родиться
В объятиях твоих бы смог.
ВОСХИЩЁННОСТЬ
Для души, отвергнутой Богемой,
Нет пространства больше, чем Земля,
Нет надёжней голубого неба,
Под которым – Родина моя.
Пусть клевещет зарубежья пресса:
Им восторгов наших не понять,
Лжи и мракобесия завесы
Не впервой надеждой раздвигать!
Нет печальней – расставаться с домом,
И родных до срока провожать!
Мне печаль до боли та знакома,
Эту боль учитесь уважать.
Для души, что странствует по свету,
Перевоплощаясь много раз,
Нет прекрасней голубой планеты,
Я дарю ей восхищённость фраз!
ВОСТОРГ
Вновь испытать восторг стихосложенья,
Как лестно спеть дуэтом под луной,
Не думая, купаясь в наслажденье,
И представлять далёкий образ твой.
Ты, как весна природу обновляет,
Звучит твой голос на мои стихи,
Содружество такое вдохновляет,
Полна надежд, как в юности Праги.
Певец любви и бард – певец свободы,
Мечтаю я достичь таких вершин!
Чтоб жизни бренной высветились своды,
Нужна лишь лампа – с нею добрый Джинн*.
«Я слушаю тебя и повинуюсь!» –
Услышу я заветные слова,
И Джинн наполнит жизнь мою простую
Сиянием Божественным стиха…
__________
*Почитаемый в арабской мифологии Божественный дух.
ВОСТОРГ ОБЩЕНИЯ
Я поила тебя из ладоней,
Новый день над лесами вставал.
Я во взгляде тонула бездонном,
Ты мадонной меня называл.
Нежной страстью глаза полыхали
И ласкали восторгом любви.
Родники по овражкам вздыхали,
Ручейками проворно текли.
Умывались водой родниковой,
Целовались в шатре голубом.
Возвращались тропинкой знакомой.
Провожал
Но тропинка за ноги цеплялась:
В тот рассвет мы друг другу признались!
ВОСТОРГ ЛЮБВИ
Туман вуалью на глаза
Полупрозрачностью качнётся,
Что пропустил, уж не начнётся
И не свершится никогда!
Полумираж толкнётся в грудь,
Замрёт в тревожном ожиданье,
Шепнёт тихонько: не забудь
Звезды единственной сиянье!
Сорвётся с губ восторг любви,
Сольётся с нежностью хрустальной,
И вновь на сердце соловьи
В полупрозрачности астральной.
ВРАЖДА
Размытый быт снегами и дождями,
Жестоким солнцем, ветром за окном,
Скандалами пустыми между нами,
И так вся жизнь промчится кувырком.
Не мирный день, а годы и столетья
Мы щедро на алтарь войны несём,
И во вражде Монтекки, Капулетти,
Враждует человечество моё.
Враждуют племена, народы, семьи
Меж миром в мире ядом и огнём,
И кровью заливаются рассветы,
Металлом перечёркнут окоём.
ВРЕД СКУКИ
Словно ржавчина, скука нам душу грызёт,
Разъедает душевные силы и губит,
Но мы носимся с нею и ночью, и днём,
Потому она нас никогда не разлюбит.
Но нам мало того! Мы спешим наградить
Её нудной заботой и свата, и брата.
Она липнет к прохожим, как глупый магнит,
Отторгает друзей и родных без возврата…
ВРЕМЕНА
В молодые годы
Все подвластны моде.
Горькую не пили,
Мальчиков любили.
Жили, не тужили
И пешком ходили.
Воровали понемногу:
Всё делили очень строго.
А теперь, поди ж ты, –
Короли да фишки!
Времена теперь настали –
Всю страну разворовали.
Ордена совсем иные:
В грудь – свинец,
А в спину – вилы;
Люду – честному народу –
Ни почёта, ни проходу!
Обкололи, опоили,
Не достичь ему вершины!
Меж людьми вражда, цунами –
Вот, что стало теперь с нами.
Ложь, предательство, обман,
Не спасёт и талисман!
ВРЕМЕНА ГОДА
Пришла зима картиной чёрно-белой,
С морозным скрипом и коротким днём.
Который день бесчинствуют метели,