А в строчках – вся история сама
Шрифт:
В глазах отваги не угас огонь,
Отцов и дедов, братьев наших.
Им рельсы что-то близкое поют,
И рвутся под рукою чьи-то струны, –
Они простят! Они признанья ждут
И первых встреч любви подлунной.
ДОМОВОЙ
Завернула зорюшка за угол.
Сумерки упали на дома,
Сырость поплыла по всей округе,
И росой покрылась вся трава.
Месяц выплыл, звёзды разбежались,
Растворились
И дома накрылись звёздной шалью,
С чердака спустился старый гном –
Домовой, о старине напомнив;
Тихо, словно ветер прошуршал,
Постоял чуть-чуть у изголовья
И исчез, уйдя в другой портал.
ДОРОГА
Та луна, что со мною шагает
Через луг к ручейку за селом,
Ни за что, ни за что не узнает
Ту девчонку с пустым узелком.
Знаю: помнишь меня босоногой
Неприкаянным горьким птенцом,
А тропинка в большую дорогу
Оказалась с бандитским лицом.
Там ручей пересох. Кукуруза
Неприступной стеною стоит,
Вместо озера – грязная лужа,
По дороге телега скрипит.
ДОРОГА В ГОРЫ
Мимо джара, осеннего сада
Путь нелёгкий в ущелье лежит.
Рёв мотора с какой-то надсадой
На дорогу в ухабах ворчит.
Мы немного от тряски устали,
И машина ползёт кое-как.
А вокруг нас осенние дали,
Вдоль дороги пожухлый яндак.
А я помню весеннюю свежесть,
И дорога казалась другой…
В горы я выбираюсь всё реже…
И всё реже иду в травостой.
ДОРОГЕ ПОПЕРЁК
Лёг первый снег в недвижность рек,
Запорошив порог,
И первый, лыжный, робкий след
Дороге поперёк.
Как хорошо, что этот след
Я проложила тут!
А над избою провода,
Как ленточки, бегут.
И я в продрогшее окно,
Не отрывая глаз,
Смотрю с любовью так давно,
Уже не в первый раз.
ДОРОЖНАЯ ЗИМА
Мчится поезд белой ночью:
За окном пурга метёт,
И сверкают блеском очи,
Ветер жалобно поёт.
Вихрем кружатся снежинки,
Свет окошко тихо льёт,
Пляшут бешено искринки,
Ускоряется полёт.
Здесь тепло. Скрипят вагоны,
Равномерный стук колёс.
Сердце вдруг забьёт тревогу:
Не уйти бы под откос!
Ох! И пляшет же шальная,
Как на свадьбе казака,
Вихрем кружится хмельная,
Завертела мужика.
Он ввалился в свет вагонный,
Словно
Он стряхнул тулуп тяжёлый
И привёл в порядок нос.
– Эх, ма! Старая озлилась!
Довела меня до слёз…
Может, это мне приснилось
Под вагонный стук колёс?!.
ДО СЛЁЗ И ГОРЬКО,
И ОБИДНО!
Когда уходят навсегда,
От слёз беда не станет слаще!
То не солёная вода –
Разлуки вечной злая чаша,
Где льются слёзы через край
Сквозь неприступность и характер.
Потом обронишь невзначай,
Что утешать в беде – не мастер,
Что слёзы – сами по себе,
А ты всего лишь посторонний:
Что предназначено в судьбе,
Слезами в небыль не обронишь!
Я вновь простилась навсегда.
До слёз и горько, и обидно!
Зачем увозят поезда
Туда, где никого не видно?
ДОСТАЛОСЬ
Лучше б в гости не ходил я,
Не травил бы душу зря:
Сколько там душевных сил, ох,
С крошкой Грушей потерял!
Грушенька мила, смешлива –
Сердце дрогнуло моё!
Но явился муж ревнивый,
Ох! Досталось мне: ё–ё!
С синим фонарём под глазом
Еле ноги я унёс…
Почему от сладких грёз
Не сбежал домой я сразу?!
Только жёнка догадалась,
От кого в гостях досталось.
ДОСТИГАЯ ВЫСОТЫ
Всё меньше в наших душах доброты,
Всё большая привязанность к вещам,
Всё больше в отношеньях пустоты,
Преступное стремление к деньгам.
Всё больше криминальной крутизны,
И тут не обошлось без наших дам!
Беспутное желанье новизны
Приводит их к трагедиям и драмам.
Пока что не достигли высоты,
Но ширится волна душевных травм!
Спасенье мира – дело красоты?
Или спаситель – первородный срам?
Всё, что за ширмой пряталось всегда,
Осталось без исподнего белья!
ДОЧКИ-МАТЕРИ
Ах! Дочки-матери – тогда
Игра меня не привлекала:
В полях бродила я одна
И травы дикие жевала.
Одна, как дикая овца…
Меня природа воспитала –
Без матери и без отца,
Без бабушек и капитала.
Сама себя я берегла.