А в жизни бывает счастье?
Шрифт:
Сев на кровати и сложив руки на груди, в упор уставился на парня.
– Чего ты хочешь? – сдавшись, спросил я.
– В пять утра я хочу спать! Сегодня на пары.
– Я не об этом. От меня чего ты хочешь? Если я тебе так не нужен, то зачем раз за разом продолжаешь звать к себе?
На меня непонимающе посмотрели. Закутавшись по нос в одеяло, Андрэ тоже сел.
– Я тебя зову?
– Нет, я сюда через форточку прилетел!
– Максим... Пять
– Хочешь, чтобы я ушел? – склонив голову на бок, задал я свой последний вопрос.
– Хочу, – кивнул тот.
Что ж, свой выбор он сделал. А это значит, что мне здесь делать больше нечего. Смешно. Впервые у меня все закончилось, не успев начаться.
– Как хочешь... – кивнул ему и, встав, вышел из его комнаты, не оглядываясь назад.
Пройдя в гостиную, не зажигая света, быстро оделся. Собрал за собой постельное белье. Раз меня сюда не звали, то и делать мне тут нечего! Болван! Еще один шанс? Как же! Наивный чукотский мальчик! Тихо пройдя в коридор, зажег на телефоне фонарик и быстро обулся. Подхватив сумку, я в последний раз оглянулся и посмотрел на закрытую в его комнату дверь. Ох уж эти кошки! Что ж они так сердце-то начали царапать?! Тяжело вздохнув, открыл дверь и вышел из квартиры. Быстро спускаясь по ступеням, чуть не полетел вниз. Чертовы слезы! Давно не виделись! Только вот насущный вопрос о том, что делать дальше, все настойчивее пытался пробраться в голову. Видеть его и дальше будет просто пыткой! Так же как и слышать его голос. Может, попросить другого педагога досрочно принять у меня химию? Тогда я буду свободен от этого предмета. А Андрэ другие не ведет. Получится не пересекаться. Посмотрим. Как говорится, «не руби с плеча». Для начала хотя бы успокоюсь. Опять сам себя посажу под домашний арест? А как потом по остальным предметам программу догонять? Надо будет с братом поговорить… Может, он что посоветует?
***
Только вот совета от брата пришлось ждать целых два дня. Потому что ни дозвониться, ни дописаться я не смог. А выходить на улицу с красными и опухшими от недосыпа и слез глазами я не хотел. Продуктов еще на три дня хватило бы. К тому времени я бы, наверное, оклемался, хоть за продуктами смог бы выбираться.
Хотя кому я вру? Сам себе? Это глупо! Так больно, как сейчас, мне еще никогда не было! Эмоции сменялись калейдоскопом. Слезы переходили в дикий смех, отчаяние в безразличие и пофигизм, и все это накрывало гигантской волной депрессии. И выхода из всего этого найти не получалось. И совета спросить было не у кого. Вот цена самостоятельного проживания – одиночество. Причем настолько глубокое, что хоть на стенку лезь! Правда, депрессия не то что на стенки лезть, но и просто шевелиться отбивала любое желание. Мда… Хорошо меня тогда приложило. И ведь он свое слово сдержал. На работе я тоже не появлюсь. Потому что в таком состоянии я опаснее любой операции! У меня все из рук валиться будет. Того гляди, еще уволят. Вот тогда настанет полный абзац.
Дальше мне углубляться в свои невеселые мысли не дал звонок в дверь. От неожиданности я аж подпрыгнул. Что делать? Спускаться открывать не хочется. Вообще ничего не хочется. А если это он? Нет… Вряд ли. Хм… Сижу, не дергаюсь. Если брат, то у него есть ключ. Сам войдет. А остальных я никого видеть не хочу. Криво усмехнулся. А есть ли те, кому еще я понадобился? Вряд ли.
Звонок в дверь прекратился. Зато начал разрываться лежащий рядом телефон. Протянув руку, повернул к себе экраном. Нет, извините. Я верить отказываюсь! Больно! Что еще он хочет мне сказать? Забыл у него
Переключил телефон в режим «без звука» и отложил на тумбочку. Абонент не абонент. Нет меня. Хотел, чтобы я ушел? Я ушел. Что еще ему надо? Его просьбу я исполнил. Практически. Вот еще переведусь к другому педагогу и даже на глаза ему не попадусь! Закрыв глаза, накрылся одеялом с головой, в очередной раз услышав звонок и долбеж в дверь. Не хочу! И так хреново! Достав из-под подушки плеер, закрыл «бананами» уши и выпал из реальности.
***
С меня рывком стащили одеяло и беспардонно начали трясти. Да блин! Кому еще белый свет не мил? Продрав глаза, увидел перед собой встревоженное лицо брата, который что-то пытался мне сказать. Потерев глаза, вытащил из ушей наушники. Музыка в них уже не играла. Это на сколько же я отрубился?
– И тебе привет. Только я тебя не слышал. Где пропадал? – зевая, поинтересовался у брата.
– Да так. Разгребал свои проблемы.
– Разобрал?
– Кое-как... – протянул брат, нехорошо щурясь.
Схватив меня за руки, дернул на себя и начал разматывать бинты на руках.
– Не дай бог это то, что я подумал!
– Не то. Это после взрыва.
Мои руки выпали из его ладоней, а брат недоуменно уставился на меня.
– К-какого взрыва? – ух ты! У него глаз задергался.
А я просто пожал плечами.
– Лабораторная работа по химии.
– А! – усмехнулся брат. – Ну хоть не сильно?
– Царапины.
– Понятно. У тебя-то что тут стряслось? Когда увидел твои звонки и сообщения, сразу сюда рванул. А когда въезжал, мне из твоего колледжа позвонили. Из деканата. Стоят на ушах. Два дня не появлялся. На звонки не отвечаешь. Даже не предупредил, что тебя не будет. Я сказал, что меня не было в городе. Как выясню, сообщу.
– Понятно. Спасибо.
– Пожалуйста. Только вот теперь мне все это попробуй объяснить. Я, вроде, не учил тебя прогуливать пары. А с тобой за этот семестр такое не в первый раз. Все из-за него? – понимающе выгнул бровь Андрей.
– А можешь показать номер, с которого звонили? – невпопад попросил я.
Брат полез в карман, доставая телефон. Немного покопавшись в нем, протянул мне. Посмотрев на номер и надпись «деканат», я нервно рассмеялся. Этот номер я наизусть знаю до последней циферки!
– Да уж! Тот еще деканат! Можешь переименовать. Это номер Андрэ.
– Хорошо-хорошо! Только вот не заговаривай мне зубы. Рассказывай, что стряслось.
Тяжело вздохнув, покаянно кивнул головой. И рассказал все, что было связанно с Андрэ. На что брат только в затылке чесал.
– Не уверен я, что он имел в виду, чтобы ты совсем ушел, раз такая свистопляска.
– Он сказал, чтобы я ушел? Сказал. Я сделал, как он хотел, – всхлипнул я.