«А вот и невеста»
Шрифт:
— Я ухожу, — наконец произнесла она горькие слова.
— Черта с два, ты уходишь.
Ребекка застегнула свой чемодан, а потом повернулась к мужу. Она прошагала прямо к нему, и пальцем ткнула его в грудь.
— Я ухожу. И ты не сможешь меня остановить.
Он отошел в сторону, на его губах заиграла усмешка:
— Если ты покинешь этот дом, я позабочусь о том, чтобы ты ничего не получила.
Она ему улыбнулась:
— Как ты думаешь, что я получала последние сорок лет?
Она прошла в спальню, ее босые ноги тонули в пушистом ковре, пока
— Мам, куда ты идешь?
Она забыла, что ее старший сын остался на ночь.
— Возвращайся спать, — сказала она ему.
— Ты не можешь выйти на улицу в пижаме. Что если соседи тебя увидят?
Эта мысль ее развеселила. Впервые за долгие годы, может быть, вообще за все время, ей было насрать, что подумают другие. Она вышла на улицу и тихо прикрыла за собой двери. Закрыв глаза, она полной грудью вдохнула свежий ночной воздух.
Она была свободна. Наконец-то.
***
На следующий день, поев бургеры и домашние картофельные чипсы, Саманта и жена Тома, Гретчен, сидели в мягких креслах на раскидистом каменном патио, наблюдая, как Доминик и Том корчат глупые рожицы трехмесячному сыну Тома, Лэндону.
Несмотря на то, что она недавно родила, Гретчен была худеньким созданием, с нахальным блеском в глазах. После пары минут общения с ней, Сэм знала, что она ей понравится.
При виде Доминика с ребенком на руках ее сердце таяло. Его суровое лицо смягчалось прямо на глазах. Однажды, он сможет стать хорошим отцом. После того, как пару дней назад он дал ей понять, что она не сможет ему доверять, Сэм не планировала заниматься с ним любовью. Но после того, как он вступился за нее перед ее братьями и отцом, ее решимость ослабла, и женщина не пожалела об этом. Занятия любовью с Домиником оказались именно такими, как она и представляла.
Их неистовый секс начался на полу в гостиной, затем они переместились на диван там же, и, наконец, в его постели. Даже сейчас, ее тело покалывало с головы до пальцев на ногах. Не осталось ни единой части ее тела, которой он бы не видел, или не прикоснулся, и ей это нравилось. Впервые за все время, она занималась любовью с мужчиной, и не чувствовала сожаления, или страха, что он может сбежать. Следующие два месяца, к лучшему или худшему, они застряли друг с другом, и она улыбалась при мыслях об этом.
Доминик обычно был скрытным и отчужденным, как будто он боялся сказать слишком много, но в постели он позволил своим стенам обрушиться. Он не был эгоистичным любовником. Даже близко. Он был дарителем, созидателем, угодником.
Там где у нее не хватало опыта, она восполняла любопытством. У нее было так много оргазмов, что Сэм потеряла им счет. Когда она проснулась этим утром, то чувствовала себя новой женщиной, ее тело было удовлетворено, как никогда раньше. Странно, но она чувствовала себя сильнее... мудрее, как будто за последние несколько недель узнала больше, чем за всю свою жизнь.
Наблюдая за Домиником с ребенком, она не могла перестать думать об этих руках... губах. Никогда раньше Саманта не чувствовала такого лихорадочного желания к мужчине. Ей было достаточно лишь увидеть его, чтобы захотеть.
Хотя он и любил притворяться мужчиной, лишенным чувств, он не сможет скрывать свои эмоции вечно. Он был очаровательным, смешным, и заботливым. Если думать о нем как о лживой скотине, противостоять ему было намного легче. Но сейчас, когда они провели время вместе, получили возможность узнать друг друга, она знала, что он совершенно не похож на того мужчину, каким она его считала поначалу. Он был внимателен к окружающим его людям, защищал тех, кто ему дорог.
Гретчен еще немного смазала свои ноги лосьоном для загара и сказала:
— Нет ничего лучше, чем наблюдать, как двое мужчин без рубашек играют с младенцем.
Сэм кивнула:
— Я и понятия не имела, что дети и мужчины без рубашек могут оказаться такой смертельной комбинацией.
Гретчен засмеялась:
— Мужчина без рубашки со щенком тоже может сработать.
Сэм улыбнулась. Было замечательно расслабиться на солнце и посмеяться с новой подругой.
—Вы двое планируете в скором времени завести ребенка, или сперва собираетесь насладиться временем вдвоем?
Сэм озадаченно посмотрела на Гретчен. До этого момента она считала, что Гретчен в курсе их ситуации.
— Я знаю, что происходит, — заверила ее Гретчен, словно прочитав ее мысли.
— О, слава Богу!
— Но те взгляды, которые вы бросаете друг на друга, заставляют меня думать, что вы наслаждаетесь браком. Я знаю Доминика много лет, и я никогда раньше не видела его таким счастливым.
— Серьезно?
Гретчен засмеялась. — Серьезно, — ответила она. — Ты влюблена в этого мужчину, я права?
— Боже, понятия не имею. Я знакома с Домиником всего несколько недель.
Даже после того, как она произнесла эти слова, Сэм знала, что влюбилась в него; она влюбилась так быстро, и настолько сильно, что мир услышит оглушительный шлепок, когда она, наконец, упадет на землю.
— Должна признать, что он совершенно не такой мужчина, каким я его считала.
— Что ты имеешь в виду? Каким ты его считала?
— Ну, он же знаменитость.
— Ты же не о стереотипах сейчас говоришь?
— Я не знаю, — со смехом ответила Сэм, — но при моей работе тяжело не считать таких парней как Доминик высокомерными бабниками.
— Доминик один из хороших парней, — сказала Гретчен. — Он заботится о людях. Никогда не ставит себя выше защиты других. Он так же предан, как и другие. Существует много историй о Доминике, о которых публика не в курсе, но он позволяет Бену управлять шоу так долго, что не понимает, что благотворительность и доброе сердце тоже могут продавать журналы.
Прежде, чем Сэм успела прокомментировать, к ним присоединились Доминик и Том.