А все остальное - не в счёт
Шрифт:
Счастливый человек – он был разбужен улыбкой. Ну да, улыбнулся во сне, почувствовал, что улыбается, – и проснулся.
За окном малой комнаты была оттепель. Свисающий с крыши ледяной сталактит, истаивая, превращался на глазах из грубого орудия убийства в орудие вполне цивилизованное и даже изящное. Леший по имени Прошка, утвердившись на трехпалой драконьей лапе, грозно и насмешливо
– Что же мне, однако, делать с твоей щекой? Не подскажешь?
Леший Прошха загадочно молчал. Впрочем, щека – ладно, а вот из чего бы придумать нижнюю челюсть? Он вскочил с постели и уставился в угол, где были свалены теперь все его сокровища. Потом выстроил их в шеренгу и, отступив на шаг, всмотрелся. Нет. Ничего похожего...
Тут он опомнился и взглянул на закрытую дверь комнаты. Там, за дверью, его наверняка уже ждали. С дребезгом помешивали чай в стакане, нервно поглядывая на стену, где передвигали секундную стрелку новенькие плоские часы, переваривающие в своих жестяных внутренностях первую батарейку.
Он оделся, подошел к двери и щелкнул недавно врезанной задвижкой. Затем сделал резкий вдох, открыл, шагнул...
...и произошло то, что происходило с ним изо дня в день: прикрыв за собой дверь, он снова очутился в малой комнате, но голова была уже тяжелая и мутная, а щеки горели, словно там, за дверью, ему только что надавали пощечин.
А может, и впрямь надавали, кто знает...
С трудом переведя дыхание, он заставил себя улыбнуться. Потом запер дверь на задвижку и подошел к комлю.
– Ну-с, молодой человек, – сказал он, потирая руки. – Так как же мы с вами поступим?
Он присел перед табуретом на корточки и тронул дерево кончиками пальцев. Ну, допустим, полщеки долой... И что будет? Он прикрыл ладонью нижнюю половину Прошкиной щеки и остался недоволен. Не смотрится... Стоп! А если...
Мысль была настолько дерзкой, что он даже испугался. Ну да, а если взять и спилить щеку вообще? Тогда вместо скособоченного рта получается запрокинутая отверстая пасть, а спиленный кусок...
Он выпрямился, потрясенный.
А спиленный кусок – это и есть нижняя челюсть.
Он кинулся к кровати и выгреб из-под нее груду инструментов – искал ножовку по металлу. Найдя, отвернул барашковую гайку, снял полотно, а ненужный станок вернул под кровать. Снова присел перед табуретом и, прищурив глаз, провел первый нежный надпил.
Древесный
Стук повторился. Чувствуя досаду, он положил ножовочное полотно на край табурета и с будущей челюстью в руке подошел к двери.
– Да?
– С ума сошел... – прошелестело с той стороны. – Приехала... Открой... Подумает...
Он открыл. На пороге стояли две женщины. Та, что в халатике, надо полагать, жена. Вторая... Он посмотрел – и содрогнулся. Вторая была коренастая старуха с желтыми безумными глазами и жабьим лицом. Леший Прошка по сравнению с ней казался симпатягой.
– Вот... – с бледной улыбкой пролепетала та, что в халатике. – Вот...
Безумные желтые глаза ужасающе медленно двинулись в его сторону. Остановились.
– Зятёк... – плотоядно выговорило чудовище, растягивая рот в полоумной клыкастой усмешке. Затем радушие – если это, конечно, было радушие – с той же ужасающей медлительностью сползло с жабьего лица и старуха начала поворачиваться всем корпусом к двери – увидела задвижку.
– Это он уберет, – поспешно сказала та, что в халатике. – Это... чтоб не мешали... Подрабатывает, понимаешь? Халтурку... на дом...
Счастливый человек – он был разбужен улыбкой. Продолжая улыбаться, он лежал с закрытыми глазами и представлял, как пройдется мелкой наждачной шкуркой по шишковатой Прошкиной лысине, зашлифует стыки нижней челюсти, протравит морилкой и сразу станет ясно, покрывать его, красавца, лаком или не покрывать.
Однако пора было подниматься. Решившись, он сделал резкий вдох, открыл глаза...
...и произошло то, что происходило с ним изо дня в день: он обнаружил вдруг, что снова лежит с закрытыми глазами, что во всем теле ноет накопившаяся за день усталость и мысли еле ворочаются в отяжелевшей голове, и, уже засыпая, он успел подумать, что хорошо бы еще подточить задний коготь на драконьей лапе, – и тогда голова Прошки надменно откинется.
Счастливый человек...
1987