А я бегу, бегу, бегу…

Якимец Наталия

У Анны Петровны заболела душа, не поверив сыну, что он упал сам, подумала, что может, он выпил и упал, но от него не пахло. Она решила зайти к нему в комнату и убедиться, заодно и позвать ужинать. Потихоньку открыла двери, подошла к кровати. Он спал, отвернувшись к стенке. Она наклонилась и понюхала, – нет, спиртным не пахло. Осмотрела его голову. На самом затылке среди волос была небольшая, но довольно глубокая рана с запекшейся кровью. У нее защемило сердце. Она подумала, что надо бы хорошо обработать и вышла, не став будить сына.

Когда с работы пришел муж, она ему ничего

не сказала, боясь, что он станет с пристрастием расспрашивать Максима и все испортит. А так, может быть, Максим сам обо всем расскажет. Максим не был пай-мальчиком. Учился он всегда хорошо и в школе и в колледже. Хорошая память и природный ум ему позволяли, не напрягаясь, делать это легко и просто. В свои семнадцать лет он уже дважды приходил домой пьяный и попробовал курить травку. Она об этом знала и переживала, как бы сын не попал в плохую компанию. Сейчас так активизировалась преступность со всеми этими политическими изменениями. Их квартиру уже два раза обворовывали и никого не нашли, или милиция плохо работает, или просто не успевают, столько сейчас всего происходит.

Следующим вечером, когда Анна Петровна пришла с работы, Максим был дома. Она, как обычно, пошла на кухню, готовить ужин. В дверь позвонили.

– Я открою! – крикнул Максим и бегом побежал открывать.

У них было две двери. Одна вела в тамбур который был отгорожен от лестничной площадки и отделял их квартиру и квартиру соседа от общего коридора, другая выходила на лестничную площадку. Когда за Максимом закрылась та дверь, Анна Петровна потихоньку вышла в тамбур и стала прислушиваться к разговору, происходящему за дверью.

– Ну, бегемот, достал деньги?! – произнес незнакомый голос.

Она посмотрела в глазок и увидела двух парней уголовного вида, один из которых поигрывал ножичком. Она, не дожидаясь ответа сына, откуда взялась смелость. Распахнула двери, схватила Макса за руку, втащила в тамбур и, захлопнув двери, громко, чтобы те услышали, сказала:

– За что деньги? Я вам покажу деньги, я сейчас пойду в милицию, я найду на вас управу! Развелось вас тут! Не дождетесь. – Она втолкнула сына в квартиру. Сама снова посмотрела в глазок. Парни быстро спускались по лестнице. Она не думала, что этих уголовников может испугать ее крик и угрозы. Но, все же, они ретировались. Ее всю трясло. Войдя в квартиру, она пошла к сыну.

– Теперь уже точно рассказывай, что произошло и кто эти парни?

Максим обо всем рассказал, ничего не утаив, и закончил:

– Мама, я ни в чем не виноват. Ну, наверное, не надо было кидать в них бутылку. Но мне кажется, что они специально задирались и даже если бы я не кинул, они бы мене избили. Я не знаю что делать.

– Зато я знаю, сейчас пойду к мужу тети Лены, он всю жизнь в милиции работает, он найдет на них управу.– Она была настроена воинственно и наивно думала, что так все и будет.

Быстро обулась и спустилась на первый этаж, где жила ее одноклассница Лена. Ей повезло, муж подруги Александр был дома.– Здравствуйте, соседи, я к вам по делу. Вернее, Саша, к тебе по делу.

– Проходи в комнату, – сказала, встретившая ее у дверей подруга, – что случилось, зачем тебе мой муж?

Анна

Петровна прошла, села на диван, ее еще всю трясло, и она эмоционально начала рассказ.

Александр слушал ее внимательно, но без энтузиазма, когда она закончила, он спросил:

– Как выглядели парни, один высокий и плотный, а другой худой невысокого роста?

– Да. Ты, что их знаешь?

– Знаю и видел возле нашего подъезда, еще подумал, что это они тут трутся ? Высокий – это Бакс, наколка у него на груди в виде доллара. Недавно вышел из тюрьмы, сидел за убийство восемь лет, от звонка до звонка. Злой и жестокий. Другой – его дружок, не сидел, но заглядывает ему в рот. Все делает, что тот попросит. Мужики конечно опасные. Но, что я могу сделать? Они же его не избили, не убили. Свидетелей нет, а просто их вызвать пожурить…сама понимаешь, не те люди.

Он еще что-то говорил, но Анна Петровна уже плохо слушала, она поняла, что ее надежды на милицию рухнули. Она поблагодарила за консультацию, и медленно побрела домой. Уже в лифте ее осенила мысль: «В Украину, я отправлю его в Украину к матери Паши. От греха подальше, а пока буду собирать, пусть поживет у моей мамы». Главное принять решение. Она успокоилась, ее перестало трясти, и прямо с порога заявила:

– Максим, собирайся, поедешь к бабушке в Ильинку. Недельку поживешь у нее, пока я заберу документы из колледжа и куплю билет. Поедешь в Украину. Сам найдешь себе техникум, доучишься год, а там видно будет.

Максим, чуть не подпрыгнул до потолка. Не потому, что решится эта проблема, хотя он был рад этому, а потому что он будет жить один, сам себе хозяин. Целый год без нравоучений и нотаций. Не сказать, чтобы родители его сильно донимали своей опекой, но все же, одному, ему казалось, будет лучше. Он быстро оделся, побросал в сумку футболки и джинсы и был готов. Надо было только подождать отца с работы, который на машине отвезет их к бабушке.

ГЛАВА 3

Неделя прошла быстро, пока мать его собирала в Украину, он жил у бабушки, целыми днями валялся у телевизора и почти никуда не выходил. У бабушки был небольшой добротный дом и большая усадьба, во дворе бегала злая собака – боксер. У нее была знатная родословная и кличка подходящая Каприэлла-Гаруст-Юст. Звали, конечно, ее просто Капа и Макс с удовольствием коротал время, занимаясь с умной собачкой, и очень на нее надеялся. Она не запустит в дом, не прошеных гостей.

И вот настал день, когда, приехали родители с его вещами и документами и повезли его на вокзал. Посадили в вагон, мама всплакнула, надавала кучу наставлений, велела звонить каждый четверг, если он не позвонит, она будет думать, что что-то случилось. Недельку пусть поживет у бабушки в деревне и сразу в Киев. Там узнает, где можно найти техникум по профилю и как устроится, позвонит. Деньги будут посылать в посылке, так выгоднее менять на купоны, курс больше, чем официальный. Поцеловала сына, обняла его и еще сильнее заплакала. Павел не успокаивал ее, пусть поплачет, легче будет. Тоже приобнял сына, похлопал его по плечу и пошел из вагона. Анна Петровна, оглядываясь и махая рукой, пошла за ним.