А я не верил в экстрасенсов. Дилогия

Козырев Игорь Леонидович

Я прописал активацию на разрушение этой щепки. На голову моей противницы вылилось литров пятьсот воды. Конечно ее огненный шар исчез и плетение развалилось. Она была в шоке и, похоже уже пылала ко мне ненавистью. Она снова стала напитывать плетение огненного шара и в этот раз это уже были не шутки, шар уже достиг пяти сантиметров в диаметре и продолжал расти, а в глазах Ратины я видел свой приговор. На трибунах, наблюдатели тоже заволновались. Они-то хорошо знали, чем может закончиться взрыв такого шара. И собрались закрываться щитами. Но в этот момент я активировал артефакт «Воздушный пресс» и Ратину обволокло щитом, только щит этот ничего не пропускал наружу. Она поздно поняла, что она сотворила и нейтрализовать свое плетение

уже не могла. Моя противница в доли секунды поняла, что она сотворила и осознала последствие, также она поняла, что сейчас умрет, так как шар коснувшись моего плетения «Воздушного пресса» взорвется и сожжёт все, что находится внутри. Она смотрела на меня померкшими глазами, как бы извиняясь и прощаясь, а я в этот момент бежал к ней со всех ног. В моем мозгу стучала мысль «Только бы успеть», ведь я убью ее таким образом. За щитом жахнуло, я все же в последний момент попытался вытянуть энергию из плетения, но полностью мне это не удалось, слишком все получилось быстро, хотя взорвавшаяся шаровая молния была уже диаметром сантиметра полтора. Но Ратине и этого хватило, она горела, нет ОНА ГОРЕЛА. Блин, что же я наделал, идиот, девчонку спалил. Воздушный пресс я снял, еще не добежав до пылающей Ратины. На ходу вынимая из-под куртки свиток, я наложил его на обгоревшую Ратину и прочитал его. Так быстро я еще не читал руны. Свиток вспыхнул и рассыпался пеплом. А я еще наложил на нее два плетения полного исцеления. Может поможет. Я стоял возле нее на коленях и ждал. Представляю какую боль она сейчас испытывает, ведь она в сознании. Идиот, она в сознании. Уловив эту мысль, я заблокировал ей болевые ощущения. И стал ждать я не видел, как к нам подбежали все, да, все кто присутствовал на полигоне и наблюдал за нашим сражением. Все были в шоке, даже целители встали за моей спиной и только наблюдали, что я делал. Когда к нам, буквально подлетел ректор, то он закричал:

— Целители, сделайте же что-нибудь или уже поздно? — Один из целителей эльф, негромко сказал.

— Мы ничем помочь уже не сможем, все что было возможно уже сделал этот странный хуман, он сделал даже больше, чем смогли бы сделать мы. Сейчас надо только ждать.

— То есть, как это он сделал? Он же не целитель, и даже почти не маг?

— Не знаю, но он наложил на нее уже три плетения полного исцеления и снял с нее болевые ощущения.

— Как? — только и спросил ректор.

— Не знаю, только…

— Что только?

— Господин ректор, я могу ошибаться, но, по-моему, он переключил боль с нее на себя…

— Что? Как, зачем?

— Наверное этим он хотел наказать себя, за произошедшее.

— Но он то не виноват, она сама должна была понимать, что она делает, наоборот он спас нас всех, такая шаровая молния смела бы даже нас с трибун, не успей мы прикрыться.

— Наверное, он считает по-другому. Посмотрите на него, господин ректор. В этот момент все посмотрели на меня. Я по-прежнему стоял на коленях рядом с Ратиной. Я действительно проклинал себя за то, что с ней произошло, ведь я вполне мог вытянуть энергию из ее плетения и все, все бы закончилось, а что сделал я, закупорил ее с ее шаровой молнией наедине. Блин, вот зачем я это сделал. Когда я почувствовал, что сейчас испытывает Ратина, я действительно переключил боль с нее на себя. И прочувствовал в полной мере то, что перед этим чувствовала она. Из моих глаз лились слезы. Не от той боли которая сейчас выворачивала меня на изнанку, а от той жалости, что я испытывал к этой девчонке. Она была все время в сознании, но даже не пискнула от той боли что она терпела. Она сейчас смотрела на меня. А я не видел никого. На моих руках начали проступать ожоги и сваливаться кожа, лицо тоже начало покрываться обгорелой коркой, а я терпел. Терпел, как терпела она. Вот уже и волосы начали тлеть. Картина со стороны была страшная. Разумные замерли. Первым в чувство пришел Диил.

— Целитель, накладывай

на него полное исцеление, и не один раз, он себя сам сейчас сожжет. Быстрее. — Он кинулся ко мне и видя, что я сейчас не вижу никого и ушел в себя, он закричал.

— Кирилл, Кирилл. Алета, вспомни Алету, вспомни свою дочь, не делай этого. Все уже закончилось. Ты сейчас убьешь себя, а Алета останется сиротой. Ты меня слышишь, вспомни Алету. Ты ведь теперь за нее отвечаешь. Алета. — Прокричал он мне почти на ухо. Видимо слово Алета, привела меня в чувство. Я активировал свою нейросеть и тут же произнес в слух.

— Линн, регенерация. Полное восстановление, и стал заваливаться на Ратину, сообразив в последний момент, оттолкнулся рукой и, изменив траекторию падения, завалился рядом с моей поверженной противницей.

Когда я пришел в себя большинство разумных уже покинуло место последних событий. Я открыл глаза и увидел взволнованный взгляд Диила. А потом увидел их. Моих девочек. Я попытался встать, но меня придержали.

— Все уже нормально, я восстановился, Диил. Спасибо вам.

— За что? — Переспросил Диил.

— За волшебное слово. — Попытался улыбнуться я.

— Какое слово? — Не понял он.

— Алета. — Произнес я, глядя в его глаза.

— Понятно. Ты как?

— Да нормально уже, только на душе кошки шкребутся.

— Кто?

— Не важно. Как себя чувствует Ратина и вообще, как она?

— Она конечно дура и сама виновата во всем, но с ней все уже нормально, вот она позади тебя.

Я повернул голову привстал и посмотрел ей в глаза.

— Прости меня, Ратина, я не хотел, чтобы все так вышло. — Она смотрела на меня пустым взглядом. Похоже, что для нее не прошло все бесследно.

— Линн!

— Да, Кир.

— Линн, надо проверить ауру и метрическую матрицу Ратины, похоже, что у нее нарушилась психика. После пережитого.

— Секунду, сейчас сравню с эталоном.

— Ты что, сняла с нее копию метрической матрицы?

— Конечно, ты ведь отдал приказ, собирать копии матриц с магов? Или я не права?

— Какая ты у меня умница, какая ты у меня…

— За то ты нас чуть не убил. Меня отключил и включил у себя в мозгу процесс самоуничтожения. Это как, нормально?

— Об этом потом, Линн, все потом. Что там с Ратиной?

— Ты прав, Кирилл, у нее есть сейчас несколько отличий от эталона. В принципе ничего особо страшного, но все-таки изменения есть.

— Господин ректор, прикажите отвести Ратину в мою комнату.

— Зачем, Кирилл? — Удивился ректор.

— У нее есть проблемы после пережитого. Я помогу ей это исправить.

— Ты считаешь, что наши целители ей не помогут, а ты поможешь?

— Да, поверьте, господин ректор, так для нее будет на много лучше. Будет, как новенькая к вечеру, обещаю.

— Ну что ж. Кор.

— Да, господин ректор.

— Скажи своим, пусть отведут девочку куда скажет Кирилл.

— Будет исполнено, господин ректор.

— Кирилл, нам нужно провести разбор того, что сегодня произошло. Ты в состоянии пройти в мой кабинет и помочь нам в этом вопросе?

— Конечно, господин ректор. Только все же сначала я хочу помочь Ратине, а через час я буду в вашем кабинете. Так подойдет?

— Да, так будет хорошо. Иди, Кирилл, ее уже увели. Скажи нам только, что это было, почему гореть начал ты, когда девушка уже начала поправляться?

— Я не должен был так жестоко наказывать ее, я допустил ошибку, а потом было уже поздно, я мог ее убить этим безобидным плетением. За это я себя и наказал.

— Да уж, мы думали, что ты уже… спасибо Диилу, он похоже вывел тебя из состояния самоистязания.

— Вы правы, если бы не он, то, наверное, на какое-то время я был бы выведен из строя.

— Да ты бы просто сгорел. Я даже не понимаю, как ты перевел на себя ее муки.

— Может быть вы и правы. Бедная девочка. Никогда в жизни не допускал такого, даже на войне. А тут… Может я и заслужил смерть…