А я верну тебе свободу
Шрифт:
Внезапно за спиной что-то громыхнуло.
Я резко дернулась, остановилась. Нет, не за спиной… А там, где… Крутанувшись на каблуке, я рванула назад — и не потому, что взрыв — тема для моего очередного репортажа.
На месте большого стеклянного окна зияла дыра. Внутри… Там все еще что-то падало, играли языки пламени. Кто-то из оказавшихся поблизости прохожих истошно кричал. Собиралась толпа. Из сидевших внутри
— Сматываемся, быстро! Пока менты не приехали.
Я чуть повернула голову. Рядом со мной стоял Лопоухий. Он уже толкал меня в нужную сторону.
— Я должна остаться! Я…
Он еще крепче сжал мою руку и процедил:
— Иди!
У моей машины паслись Змей с Кактусом, не так давно сопровождавшие меня к Сухорукову. Тогда у нас с Татьяной отобрали найденный в лесу кейс. Но что возьмут сейчас? Мне стало просто любопытно. Я же, в первую очередь, журналистка.
Лопоухий приказал мне открыть машину и садиться за руль, сам устроился на переднем месте пассажира. Змей с Кактусом, к моему удивлению, от нас отделились и отправились куда-то пешком.
— Трогай! — приказал Лопоухий.
— Куда едем?
— Куда хочешь.
Я поехала к родному дому. Лопоухий же, не спрашивая разрешения, открыл мою сумку и принялся за изучение содержимого. Материалы о своем боссе тут же забрал, увидев баксы, только хмыкнул, но их не взял. Мою сумку бросил на заднее сиденье и попросил притормозить у края тротуара. Я притормозила и вопросительно посмотрела на него.
— До свидания, Юля, — сказал Лопоухий. — Не сомневаюсь: мы еще встретимся.
Он вышел из машины, а я развернулась и поехала к месту взрыва. По мобильному позвонила Пашке, велела ехать туда же с камерой.
Мне требовалось собирать материал для следующего репортажа.
Эпилог
На следующей неделе позвонил Сухоруков и пригласил меня на Арсенальную набережную.
— В какое именно место? — уточнила я.
— Ну как какое? Дом семь, естественно, — даже обиделся Иван Захарович. — Я там презентацию устраиваю. Ровно в полдень. Хочу, чтобы ты осветила мою новую инициативу и в криминальной хронике, и в «Невских новостях».
Я ожидала любой пакости, но только не того, что услышала в полдень.
Господин
Думаю, и непитерцы поймут без специальных объяснений, кто там поселился. А господин Сухоруков, как выяснилось, опять хотел проявить заботу о правоохранительных органах: у них ведь проблемы с бензином, автозак приходится в объезд гонять — Литейный мост, в принципе, недалеко, но там вечно пробки, а до Большеохтинского пилить — о-го-го. Лучше прямо как раз напротив входа в «Кресты». Да и элитных постояльцев тогда можно будет вывозить на прогулку в Таврический сад. Закрыть его для свободных граждан (мало, что ли, садов в Питере и области?), пусть уважаемые люди там гуляют, воздухом дышат. Сизо был готов окружить его высоким забором с колючей проволокой по верху. Сделать частью комплекса.
— Мост разводной будет? — спросила я.
— Конечно, — кивнул Иван Захарович. — Как же иначе? Разве можно через Неву и не разводной?
— А назвать как думаете?
— Ну… — заскромничал он.
— Опять хотите о себе память на века оставить?
— Так ведь есть же у нас мост Лейтенанта Шмидта?
— Вы что, считаете, его сам лейтенант Шмидт строил? — спросила я. Вообще-то первое название того моста — Благовещенский. А вы думали ваш назвать «мост Сухорукова»? Или «мост Сизо»? Или все большие буквы — СИЗО?
— А ты бы что предложила? Есть идейки?
— Ну, например, Крестовский, — ответила я.
— А ничего! — воскликнул Иван Захарович. — Здорово. Звучит. И очень к месту подходит.
«Еще бы», — подумала я.
— Ты уж освети мою инициативу должным образом, Юленька. Я считаю, что, как коренной ленинградец, должен сделать подарок родному городу к его трехсотлетию. У тебя будут ко мне вопросы?
У меня был один вопрос, и он не относился к строительству моста. Ну или это я так думала.
— А деньги-то вы вернули, Иван Захарович? — спросила я. Меня на самом деле очень интересовало, удалось ли Сизо до них добраться.
— Ну а как же?! — воскликнул он. — На что я мост-то собрался строить, как ты думаешь?!.