А. А. Дельвиг. Сочинения
Шрифт:
Смолкните, смолкните
Вы, растерзанной груди
Муки жестокие!
Пленнице мне
Горе, горе!
Скоро укажет мне
Грозной рукою грек,
Скоро сокроется
Берег священный отечества!
Троя! Троя!
Ты не эллинами
Ринута в прах,
"Гибель, гибель!" -
Было грозных бессмертных
Вечное слово.
Пала – отгрянул Восток,
Запад содр_о_гнулся,
Троя! Троя!
Феба любимица,
Матерь воителей,
Жизнью кипевшая!
Ныне –
Ныне – гроб!
Плачьте, о пленницы!
Ваших супругов гроб,
Ваших детей!
Выплачьте горькую,
Выплачьте жизнь вы слезами!
Рок ваш: плакать, плакать,
К долу прилечь,
Умереть!
1819 или 1820
Перст указует на даль, на главе разв_и_лися крылья,
Дышит свободою грудь, с легкостью дивною он,
В землю ударя крылатой ногой, кидается в воздух…
Миг – и умчится! Таков полный восторга певец.
1819 или 1820
21. К АМУРУ
(Из Геснера)
Еще в начале мая
Тебе, Амур жестокий!
Я жертвенник поставил
В домашнем огороде
И розами и миртом
Обвил его, украсил.
Не каждое ли утро
С тех пор венок душистый
Носил тебе как жертву?
А было все напрасно!
Уж сыплются метели
По обнаженным ветвям, -
Она ж ко мне сурова, -
Как и в начале мая.
Между 1814 и 1817
Некогда Титир и Зоя, под тенью двух юных платанов,
Первые чувства познали любви и, полные счастья,
Острым кремнем на коре сих дерев имена начертали:
Титир – Зои, а Титира – Зоя, богу Эроту
Шумных свидетелей страсти своей посвятивши. Под старость
К двум заветным платанам они прибрели и видят
Чудо: пни их, друг к другу склонясь, именами срослися.
Нимфы дерев сих, тайною силой имен сочетавшись,
Ныне в древе двойном вожделеньем на путника веют;
Ныне в тени их могила, в могиле той Титир и Зоя.
1827
Наяву и в сладком сне
Все мечтаетесь вы мне:
Кудри, кудри шелковые,
Юных персей красота,
Прелесть – очи и уста,
И лобзания живые.
И я в раннюю зарю
Темным кудрям говорю:
Кудри, кудри, что вы вьетесь?
Мне уж вами не играть,
Мне уж вас не целовать,
Вы другому достаетесь.
И
Молвлю персям молодым:
Пух лебяжий, негой страстной
Не дыши по старине -
Уж не быть счастливым мне
На груди моей прекрасной.
Я твержу по вечерам
Светлым взорам и устам:
Замолчите, замолчите!
С лютой долей я знаком,
О веселом, о былом
Вы с душой не говорите!
Ночью сплю ли я, не сплю -
Все устами вас ловлю,
Сердцу сладкие лобзанья!
Сердце бьется, сердце ждет, -
Но уж милая нейдет
В час условленный свиданья.
1824
Вчера вакхических друзей
Я посетил кружок веселый;
Взошел – и слышу: "Здравствуй, пей!"
– "Нет, – молвил я с тоской тяжелой, -
Не пить, беспечные друзья,
Пришел к вам друг ваш одичалый:
Хочу на миг забыться я,
От жизни и любви усталый.
Стучите чашами громчей;
Дружней гетер и Вакха пойте!
Волнение души моей
Хоть на минуту успокойте!
Мне помогите освежить
Воспоминанья жизни вольной
И вопли сердца заглушить
Напевом радости застольной".
1823
Воспламенить вас – труд напрасный,
Узнал по опыту я сам;
Вас боги создали прекрасной,
Хвала и честь за то богам;
Но вместе с прелестью опасной
Они холодность дали вам.
Я таю в грусти сладострастной,
А вы, назло моим мечтам,
Улыбкой платите неясной
Любви моей простым мольбам.
1822 или 1823
Одинок месяц плыл, зыбляся в тумане,
Одинок воздыхал витязь на кургане.
Свежих трав не щипал конь его унылый,
"Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!
Не к добру грудь моя тяжко воздыхает,
Не к добру сердце мне что-то предвещает;
Не к добру без еды ты стоишь унылый!
Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!"
Конь вздрогнул, и сильней витязь возмутился,
В милый край, в страшный край как стрела пустился.
Ночь прошла, все светло: виден храм с дубровой,
Конь заржал, конь взвился над могилой новой.
1821 или 1822
27. СОН