А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников
Шрифт:
к) по какому случаю вы, проезжая Киев, имели свидание с Бестужевым–Рюминым и Муравьевыми, Артамоном и Сергеем, из коих за последним нарочито было посылаемо? Что было предметом вашего совещания и что открыто вам было о приготовлениях Южного общества к началу открытых возмутительных действий?
В заключение вы по совести должны показать все то, что известно вам о составе тайных обществ, их цели и образа действий.
Вы ли писали письмо, которое перед собою видите, Кюхельбекеру?
Надворный советник А. Ивановский.
№ 15.
<ОТВЕТЫ ГРИБОЕДОВА>
На
1
Имя мое: Грибоедов Александр Сергеев. Греко–католического исповедания, родился в 1790 [8] году.
Обязанности мои как сын церкви исполняю ревностно. Если бывали годы, что я не исповедовался и не приобщался святых тайн, то оно случалось непроизвольно.
Служу секретарем по дипломатической части при Главноуправляющем в Грузии.
Под судом, в штрафах и подозрении не бывал [9].
2
Воспитывался частию дома, частию в Московском университете, под надзором профессора Буле, учился правам, наукам математическим и языкам [10].
3 и 4
И теперь имею честь подтвердить первое мое показание.
Кн. Трубецкой и другие его единомышленники напрасно полагали меня разделявшим их образ мыслей. Если соглашался я с ними в суждениях о нравах, новостях, литературе, это еще не доказательство, что и в политических моих мнениях я с ними был согласен. Смело могу сказать, что, по ныне открывшимся важным обстоятельствам заговора, мои правила с правилами кн. Трубецкого ничего не имеют общего. Притом же я его почти не знал.
а
Рылеев и Бестужев никогда мне о тайных политических замыслах ничего не открывали.
в
И потому ответом моим на сокровенность их предприятий, вовсе мне неизвестных, не могло быть ни одобрение, ни порицание.
а, б
Суждения мои касались до частных случаев, до злоупотреблений некоторых местных начальств, до вещей всем известных, о которых всегда в России говорится довольно гласно. Я же не только не способен быть оратором возмущения, много если предаюсь избытку искренности в тесном кругу людей кротких и благомыслящих, терпеливо ожидая времени, когда моя служба или имя писателя обратят на меня внимание Вышнего Правительства, перед которым я был бы еще откровеннее.
в, г, д, е, ж [11]
Ничего мне подобного не открывали. Я повторяю, что, ничего не зная о тайных обществах, я никакого собственного мнения об них не мог иметь.
3
Русского платья желал я, потому что оно красивее и покойнее фраков и мундиров, а вместе с этим полагал, что оно бы снова сблизило нас с простотою отечественных нравов, сердцу моему чрезвычайно любезных.
Я говорил не о безусловной свободе книгопечатания, желал только, чтобы она не стеснялась своенравием иных цензоров.
и
Показание кн. Оболенского совершенно несправедливо. Не могу постигнуть, на каких ложных слухах он это основывал, не на том ли, что меня именно за три дня до моего отъезда приняли в Общество любителей русской словесности, общество, которое под высочайшим покровительством издает всем известный журнал: "Соревнователь" и от вступления в которое я долго отговаривался,
к
Пребывание мое в Киеве было самое непродолжительное проездом в Крым и на Кубань: чрез эти места я возвращался к моей должности в Грузию. Где Муравьевых и Бестужева–Рюмина видел мельком; разговоров не только вредных правительству, но в которых требуется хотя несколько доверенности, я с ними не имел, потому что, не успев еще порядочно познакомиться, я не простясь уехал. Обстоятельство, что за одним из них был послан нарочный, для меня вовсе неизвестно; из сделанного мне теперь вопроса узнаю об этом в первый раз.
Письмо, которое мне здесь показано, моей руки и писано к Кюхельбекеру.
Коллежский асессор Александр Грибоедов.
№ 16.
<ВОПРОСНЫЙ ПУНКТ КНЯЗЮ ОБОЛЕНСКОМУ С ОТВЕТОМ 25–ГО ФЕВРАЛЯ>
1826 года 25-го февраля высочайше учрежденный Комитет требует от г. поручика лб.-гв. Финляндского полка князя Оболенского показания:
Противу показания вашего о том, что кол. асессор Грибоедов был принят в члены Тайного общества месяца за два или за три до 14-го декабря, он, Грибоедов, отвечает, что дня за три до отъезда его из Петербурга он точно был принят в общество, но только в высочайше учрежденное, издающее журнал "Соревнователь", а не в тайное. Объясните: ежели действительно он был принят в члены Тайного общества, то когда и кем именно и не было ли при том свидетелей?
О принятии Грибоедова в члены Общества я слышал от принявшего его Рылеева и более совершенно никаких подробностей принятия его не слыхал и не могу сказать, кто был свидетелем при приеме его; о времени же принятия его я поистине показать не могу с точностию; но сколько помню, сие было за месяц или за два до отъезда его отсюда; вот все, что могу сказать о принятии Грибоедова в подтверждение прежнего показания моего; никакие, впрочем, подробности принятия его мне не известны; сам же лично, после принятия Грибоедова, сколько сие помню, с ним не встречался.
Князь Евгений Оболенский.
№17.
<ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ ГРИБОЕДОВУ С ОТВЕТАМИ 15–ГО МАРТА>
<Вопросы> [13]
1826 года 15-го марта в присутствии высочайше учрежденного Комитета коллежский асессор Грибоедов спрашивая и показал:
В дополнение сделанных вами ответов поясните откровенно следующее:
1) при отъезде вашем из Петербурга не предлагал ли вам Рылеев или кто другой писем для доставления к Муравьеву-Апостолу и Бестужеву-Рюмину и не сказано ли вам было о содержании оных?
2) равным образом не поручал ли вам Рылеев или Александр Бестужев каких–либо стихов и прозаической статьи под названием "Катехизис" для доставления на юг?
3) по какому именно случаю вы имели свидание в Киеве с Артамоном и Сергеем Муравьевыми и Бестужевым-Рюминым? где и когда вы познакомились с ними? не имели ли вы с ними переписки из Грузии?
4) что говорили они вам о Пестеле и кто из них предлагал вам познакомиться с ним?
5) в бытность вашу в Киеве виделись ли вы с штабс-капитаном Корниловичем и что рассказывал он вам или писал о сделанном им на юге открытии?