А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
— Вчера ты не мог говорить, сейчас у меня такой возможности нет — в тон ему ответил я — Давай созвонимся утром, тогда и пообщаемся. И сразу — эта беседа тебе нужнее чем мне. Или, если хочешь, можем встретиться часиков в восемь-девять в центре, заодно пойдем позавтракаем.
— Позвоню утром — буркнул Николай и повесил трубку.
Интересно, какая это муха его укусила? Или случилось что-то, о чем я не знаю, хоть и должен?
— Континентальный завтрак включен в стоимость номера — обвила мою шею руками Римма — Должна же
Завтраком, как оказалось, она решила не ограничиваться. Утром, когда было съедено все, что нам подал официант и чашки с кофе показали дно, Римма достала из своей сумочки небольшую плоский футляр и протянула его мне.
— Возьми. Долго думала, что же подарить тебе на память, но так ничего путного и не сообразила. Видно, так себе у меня дела с фантазией обстоят.
— Не сказал бы — сдержал улыбку я — Прошедшая ночь убедила меня в обратном.
Римма укоризненно глянула на меня, но было видно, что некоторая сальность шутки ее не задела, скорее даже польстила ее самолюбию.
Внутри футляра оказались запонки, булавка для галстука и визитница. Вроде бы стандартный подарочный набор, если бы не одно — материал, из которого предметы были сработаны. Это было золото. Мало того — каждое изделие было снабжено изящным выгравированным вензелем, в котором сплетались буквы «А» и «С».
Короче, чувствовалось, что не дежурный подарок я получил. Старалась она, думала, вон, к граверу ходила.
Прямо тепло внутри стало. А ведь давненько со мной такого не случалось, растерял я свою сентиментальность на кривых дорогах Европы.
— Спасибо — поблагодарил я Римму — Неожиданно как-то, скрывать не стану. И приятно.
— Ты хоть костюм-то носишь? — спросила она меня — Или все время вот так ходишь, как сейчас.
— Раньше каждый день на себя его напяливал, сейчас все реже такое случается — не стал скрывать я, доставая из кармана куртки, висящей на стуле, белую коробочку — Но все же случается. А вообще ты, как настоящая женщина, все верно проинтуичила. Вот, гляди.
Я отколупнул бумажную крышку и извлек из коробки часть содержимого. Это были визитки, те, что я недавно заказал в маленькой типографии и вчера наконец-то забрал.
— Действительно забавно — отчего-то с облегчением произнесла женщина — Надо же, как угадала!
— Держи — я протянул ей одну из визиток — Не золото, конечно, но больше, увы, мне подарить сейчас тебе нечего.
— Ты еще очень молод, и потому не до конца понимаешь, как много мне всего дал — вздохнув, ответила Римма, забирая белый прямоугольничек — Но, может, оно и к лучшему. И все-таки я пришлю тебе свой новый адрес. Вдруг ты передумаешь? А я у меня будет надежда на то, что однажды дорога приведет тебя к моим дверям. Вот ведь! Нет, надо на самом деле заканчивать с чтением сентиментальных романов.
В этот момент у нас обоих зазвонили телефоны. Не знаю уж, кто пожелал
— Звоню, как договаривались — буркнул в трубку оперативник — Ну, где и когда пересечемся?
— Да хоть сейчас — добродушно ответил я — Сориентируй меня по своему местоположению, от него и оттолкнемся.
Как оказалось, Николай находился совсем рядом со мной, что не могло не радовать.
— А я на Тверской-Ямской. Слушай, тут есть неплохой грузинский ресторанчик, «Саперави» называется, вот давай там через…
Я на минуту запнулся и глянул на Римму. Та невесело улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря: «да ладно уж, беги, раз надо».
— Минут через двадцать — закончил я фразу — Они как раз откроются.
— Я бюджетник, и до зарплаты еще полторы недели — хмыкнул Нифонтов — А там, небось, дорого.
— Зову я — значит, плачу тоже я.
— Ладно, разберемся — подытожил Николай — Скоро буду.
— Я тоже уже уезжаю — встала со стула, сделанного в винтажном стиле, Римма — Секретарь твоего протеже звонил, машина за мной вот-вот прибудет. Так что нам обоим пора.
— Наверное, надо что-то такое, душещипательное сказать, но мне такой талант при рождении не выдали — признался я — И дамские романы я тоже не читал. Так что все будет просто — если чего — звони.
Я поцеловал Римму в щеку, подхватил со стула куртку, убрал во внутренний карман футляр с подарком и направился к выходу. Впрочем, уже выйдя из отеля, я все же еще раз глянул на женщину, с которой провел не самую худшую ночь своей жизни, благо стекла тут были прозрачные, а не тонированные. Она сидела за столом и плакала, уткнув лицо в ладони.
Не думаю, что именно я выступил причиной этих слез. Вовсе нет. Просто сейчас эта женщина прощалась со своей старой жизнью, которая, казалось, у нее уже наладилась настолько, что никогда не изменится. Для молодых это пустяк, они живую как птахи в небе, а вот когда ты обеими ногами уже в землю врос — это да. Это тяжело.
Впрочем, я, скорее всего, стал свидетелем минутной слабости. Тем более что не такие уж там и глобальные изменения. Дочь жива, мама тоже, а все остальное приложится. А я скоро стану для Риммы лишь воспоминанием. Как, впрочем, и она для меня.
Не задерживаясь более у отеля, я пересек улицу и через пару минут вошел в гостеприимно распахнутые двери только-только открывшегося уютного ресторанчика, в котором витали приятные и завлекательные даже для меня, только что неплохо перекусившего, хлебно-сырные запахи и звучала распевная кавказская мелодия.
Я занял стол у окна, заказал себе бокал тархуна и стал ждать Нифонтова. Впрочем, он особо не задержался, уже минут через семь оперативник вошел в заведение, повертел головой, высмотрел меня и без особых реверансов плюхнулся за стол. Что примечательно — даже руку не подал.