А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
Впрочем, какая разница? Случись между ними внутренние дрязги, то меня они точно никак не коснутся. Да и не соврал я Нифонтову — как только я рассчитаюсь с висящим на мне долгом, то сразу же дистанцируюсь и от того и от другого. Тем более что и им это только на пользу пойдет.
Что же до сегодняшней ночи — врать не стану, не тянет меня особо на заповедную поляну. Нет, я буду очень рад повидать братов-ведьмаков, но вот только там не они одни будут присутствовать. Там еще и старейшины имеются, среди которых не последнее место занимает Евдоким, как выяснилось не так давно, давний
Но чую — придется. Гнуть себя, как березку, я никому не дам, ни Евдокиму, ни Прову, ни Евплу. Когда-то давно — да, промолчал бы, загнал обиду внутрь, рассудив, что ругань к хорошему не приведет, что это начальство, которому виднее, прав я или нет. И вообще, нервные клетки не восстанавливаются. Но эти времена прошли, мир вокруг меня другой, и я сам другим стал.
Но не стоит забывать и о том, что власть над нашим ведьмачьим племенем все же находится в руках этих старцев. Не улыбается мне стать изгоем, это верный путь на тот свет. Все верно было сказано не так давно — без поддержки рода ведьмаку в Ночи выжить трудно, слишком много охотников за его головой найдется. Не любят в ней наше племя, даже не знаю за что. Вроде ведь никому дорогу не заступаем? Хотя, может, в этом дело как раз и есть.
Хотя я и сам не подарок, больно многим мозоли оттоптал, пусть даже и ненароком.
Зато слугу моего тяжкие мысли не донимали, напротив, он с оптимизмом смотрел в будущее и неустанно копался в куче привезенного из-за границы хлама, как видно прикидывая, что из него он прихватит с собой.
— Эту штуку Михейке подарю, — сообщил он, показывая мне зипповскую зажигалку, которую наверняка спер у какого-то зазевавшегося туриста в Греции или Италии. — Мы с ним давно дружимся, век уже поди. Или больше. А вот Гавриле шиш с маслом, он полста лет назад у меня взаймы череметь-травы пучок выпросил, обещался отдать на следующем Круге, да так и не вернул. И еще рожу кривил, мол, обманули дурачка на четыре кулачка. Так что фигу ему, а не гостинец с чужих краев.
Он нацепил на себя рейбеновские очки-«авиаторы» и уставился на меня, как бы говоря: «Ну, хозяин, так мне хорошо?»
— Родь, ты всерьез думаешь, что твои собратья дальше Подмосковья не выбирались ни разу и ничего слаще морковки не ели? — укоризненно произнес я. — Сейчас времена другие, уверен, что многие из них поболе твоего повидали. Вон тот же Дэн из Индии не вылезает, и его слуга тоже. А Дели, знаешь ли, город о-го-го какой, там чего только нет. Да и в Гонконге он, если не ошибаюсь, времени немало провел, в тех краях тоже змеюк хватает. Олег Финляндию всю излазил наверняка. Ну, ладно, тут пример так себе, это очень условная заграница, но тем не менее. Я к чему — дураком ведь будешь выглядеть. К тому же кто ночью в противосолнечных очках ходит?
— Потапка, может, и бывал в этом Дели, спору нет, у него хозяин непоседа, — возразил мне Родька, все же снимая «авиаторы», которые непонятно как на его кнопочном носу держались и ко всему прочему половину мордочки закрывали. —
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Не иначе как твоя подружка сверху приперлась, — предположил Родька. — Небось кофа у нее кончилась, а она без нее жить не может.
— Больше вроде некому, — согласился я с ним. — Остальные позвонили бы, прежде чем приезжать.
Впрочем, это было не совсем так. Та же Василиса могла пожаловать и явочным характером, не особо заморачиваясь о соблюдении этикета.
Я подошел к двери и, подумав о том, что, пожалуй, надо уже повесить экран-домофон, посмотрел в глазок.
За дверью стояла вовсе не Маринка. И не Василиса. Там обнаружилась совершенно незнакомая мне русоволосая симпатичная женщина сильно средних лет, в белом легком летнем брючном костюме.
— Сашка, ты открывать дверь не спеши. — Вавила Силыч появился в коридоре невесть откуда, чуть ли не из вентиляции вылез. — Слышь? А если откроешь, в дом ее не пускай!
Над головой у меня снова закурлыкал звонок.
— А кто это? — мотнул я головой в сторону двери.
— Не знаю, — выпучил глаза подъездный. — Только силы в ней хватает. Старой силы, исконной, той, что в городе нынче не сыщешь, ага!
— Может, это ведьма из матерых? — я снова прильнул к глазку. — Глава ковена какого-то?
— Не ведьма она, — отмахнулся Вавила Силыч. — Другое что-то. А что — не ведаю.
— Александр, да открывайте уже. — В дверь постучали. — Я знаю, вы там. Клянусь Ночью, кровью своего рода и памятью предков, что не причиню вреда ни вам, ни вашему дому, ни вашим слугам. Сегодня — точно. Я просто хочу с вами пообщаться на одну тему, которая интересна и даже выгодна нам обоим. Я не вру, все в самом деле так.
— У меня не прибрано, — ответил я, не спеша щелкать замками. — Мне просто неловко приглашать такую даму, как вы, в эдакий свинарник.
Знаю я этот заход. Сначала речь о том, что я окажусь в большом выигрыше, а потом у меня становится на одну головную боль больше. Да и не совсем я еще рехнулся, чтобы пускать в дом вообще непонятно кого.
— Аргумент, — за дверью раздался приятный негромкий смех. — Но я не настолько притязательна, чтобы меня можно было испугать небольшим беспорядком.
— Так это если небольшим, — возразил я. — У меня-то король-бардак дома. Дел много, убираться некогда, а жены у меня нет. Да и угостить вас нечем.
— А что же ваш слуга? Он куда смотрит? Насколько я знаю, ведьмакам полагается помощник, который решает за них бытовые проблемы.
Какая информированная дама. Теперь я точно не хочу ее домой к себе пускать. И насчет общения вообще тоже еще подумать стоит.
— И все же — нет. Не обессудьте. Да и со временем у меня туговато, так что…