А.Беляев Собрание сочинений в 8 томах.Том 2
Шрифт:
Он долго сидел в эту ночь. И пляшущее пламя костра освещало его скорбное, задумчивое лицо… Наконец, истомленный усталостью, он уснул, завернувшись в меховой плащ, грезя о солнце Атлантиды.
Наутро он стал устраиваться на новом месте. Перетащил с кораблей бронзовые инструменты и оружие. При помощи корабельных досок соорудил дверь в пещеру. Сложил в ней запасы продовольствия и шкатулки, в которых хранились священные книги и семена.
Каждое утро он поднимался задолго до восхода солнца, шел на берег моря и ждал восхода солнца.
Небо по- прежнему было затянуто серой пеленой. Но он верил: солнце вернется — воскреснет сияющий бог.
И оно вернулось после одной ясной, морозной ночи.
Северный ветер, поднявшийся с вечера,
Утро пришло такое же ясное и морозное. На востоке небо окрасилось розовым светом утренней зари.
И вдруг из-за горизонта поднялось солнце…
Оно казалось изможденным пережитой борьбой с силами мрака.
Но его бог был с ним после долгой, бесконечной печальной разлуки.
На одно мгновение солнце будто остановилось над самым морем, по обе стороны его диска тянулись края горизонта. А прямо от солнца, по морю, прошла к берегу, на котором стоял жрец, золотая полоса, как золотой мост от солнца к человеку.
В этот момент диск солнца, линия горизонта и золотая полоса на поверхности океана составляли фигуру, удивительно напоминающую священный символ атлантов, который можно найти везде: у Полярного круга и у тропиков, в Южной Америке и в глубинах Средней и Восточной Азии.
Суровый, седой жрец, взволнованный и растроганный, упал на колени, протянул руки к восходящему солнцу и запел гимн солнцу.
Голос его окреп. Простая, но красивая и торжественная мелодия зазвучала над пустынными берегами, будя эхо в прибрежных скалах…
Он пел о могуществе трижды священного бога, который побеждает ужасы мрака, дарует людям радостный свет и тепло, придает земле многообразие красок, наливает соком плоды и исцеляет болезни.
Он пел о солнце, которое играет бриллиантами в каплях росы, румянит облака и расплавляет в золото струи воды.
Он пел о солнце, которое превращается в горячую кровь человека, и в сладкий сок винограда, и в золотое зерно.
Он пел о солнце, которое есть радость и жизнь.
Он пел и не видел, как, привлеченные его пением, из-за утесов показывались белолицые люди в звериных шкурах, с голубыми глазами и русыми волосами. На кожаных ремнях у них висели каменные топоры.
Они с недоумением смотрели на диковинного старика в длинной черной одежде, поющего на незнакомом языке.
Откуда он взялся?.. Что ему здесь нужно?.. Какую опасность таит он в себе?..
XX. ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ АТЛАНТИДЫ
Суровый климат оказался губительным для старого атланта. Вскоре после высадки на берег он заболел. Вспомнив о том, что в полуразрушенном, выброшенном на берег корабле хранились запасы лекарств, жрец, преодолевая слабость, поднялся на его палубу.
И вдруг ему показалось, что он бредит.
У одной из мачт, греясь в бледных лучах северного солнца, сидел человек. Лицо его было измождено и носило следы болезни. Но все в нем обличало жителя Атлантиды: удлиненные череп и нос, черные волосы, цвет кожи золотисто–бронзового оттенка, одежда…
Жрец подошел ближе. Неизвестный оглянулся, и оба они одновременно воскликнули:
— Шитца!
— Акса–Гуам!
Они стояли в нерешительности: жрец Шитца и Акса–Гуам, примкнувший к восстанию рабов против Священного Холма, обреченный на смерть царем и жрецами…
И они дружески протянули друг другу руки в знак приветствия.
В эту ночь былые враги долго сидели у костра и рассказывали о пережитом.
В ту ужасную ночь, когда произошло первое извержение вулкана, Акса–Гуам вплавь достиг последнего отплывавшего корабля и уцепился за бронзовое кольцо. Под покровом ночи, по канату ему удалось проникнуть через полуоткрытый люк в трюм корабля, где он и скрывался во все
16
Нет сомнения, что это была цинга. — Ларисон.
Свежий воздух и солнце медленно возвращали ему силы.
Шитца, в свою очередь, рассказал ему о своих странствованиях, вплоть до встречи с ним.
— Здесь живут белокурые люди в одеждах из звериных шкур. Это дикари, которые делают грубые топоры и ножи из отесанных камней [17] . Они не умеют обрабатывать землю и питаются сырым мясом убитых животных. Даже добывание огня неизвестно им. Они едва не убили меня. Но вид разведенного мною костра привел их в священный трепет, а наше блестящее бронзовое оружие — в необычайный восторг. Теперь они почти боготворят меня. Язык их груб и беден. Он напоминает скорее язык животных, чем людей: рассерженные, они ворчат по–звериному, а нападая на зверя или врага — рычат, ревут и лают, как он. Но они любопытны и переимчивы. Они понимают ласку, и тогда становятся доверчивыми, как дети… Кто знает, может быть, когда-нибудь и они станут такими же людьми, как атланты!..
17
В то время как Атлантиде было уже известно изготовление бронзы, Европа переживала еще каменный век. — Ларисон.
Шитца устал и закрыл глаза. Он тяжело дышал. Лихорадочный огонь пожирал его и зажег румянец на старом, изможденном лице.
— Я скоро умру… Как хорошо, что я встретил тебя!.. Ты закроешь мне глаза и похоронишь по нашему обычаю. Проходит все… народы умирают, как человек, и гибнут целые государства… Быть может, ты последний человек из Атлантиды. Что сталось с другими?.. Умрешь и ты, и память об Атлантиде изгладится в грядущих тысячелетиях… Скоро восход… Вынеси меня на берег…
Акса–Гуам вынес жреца и положил лицом к востоку.
Шитца не мог уже говорить. Он смог только улыбнуться первым лучам солнца и умер.
Акса–Гуам остался один — быть может, один во всем мире, последний человек из Атлантиды.
Он познакомился с обитателями этих унылых мест и скоро завоевал своими знаниями их глубокое уважение.
Когда настала весна, он научил их обрабатывать землю и засевать вспаханные мотыгами поля. Он научил их добывать огонь посредством трения сухих кусков дерева или высекая искру из кремня в сухие листья и мох. Многим ремеслам и знаниям научились они от него. Одни из них стали оседлыми земледельцами, другие продолжали заниматься охотой и войнами. А в долгие зимние вечера он рассказывал им чудесные истории о Золотом веке, когда люди жили счастливые, среди вечно цветущих садов и деревьев, которые дают плоды несколько раз в год, — жили, не зная забот и нужды… Говорил о богатстве и великолепии Острова Блаженных, о Золотых Садах с золотыми яблоками, о героических битвах и об ужасной гибели целого народа и страны, о страшных ливнях, сопровождавших эту гибель, о спасении на кораблях немногих из них, о своем плавании, которое длилось сорок дней и сорок ночей, и о своем спасении…