А.Беляев. Собрание сочинений том 1

Беляев Александр Романович

Между малым и большим Островами находилось несколько разбросанных судов, где можно было найти все необходимое для жизни: сухари, консервы и даже вино. Недаром Слейтон прожил много лет на Острове. Он знал все эти скрытые запасы и пути к ним. И ночами он бродил «по морю», осторожно нащупывая ногой лежавшие почти на поверхности моря палубы и днища затонувших кораблей. Ими почти сплошь было покрыто дно моря вокруг Острова. Запасшись продовольствием на несколько дней, он уходил на малый остров и жил там, пока запасы не иссякали.

Во

время этих ночных вылазок Слейтон и был замечен китайцем. Но Слейтон не видел Хао-Женя. Когда же китаец явился ночью с Бокко, чтобы посмотреть на «тень губернатора», от острого слуха Слейтона не ускользнули звуки, шорох, шепот, раздавшиеся вдруг среди глубокой ночной тишины. И Слейтон из осторожности не выходил несколько ночей. Вот почему Флорес и не увидал его.

Слейтон не оставлял мысли вновь завладеть Островом. Флорес не казался ему опасным соперником. Но все же для того, чтобы выступить открыто, нужно было прежде всего набраться сил. И Слейтон откладывал свое выступление, пока его рана окончательно не зажила. Когда он наконец оправился совершенно, почувствовал себя вновь здоровым и сильным, то стал обдумывать план нападения.

План этот не отличался сложностью. Он явится на большой Остров, когда все будут спать, и направится к резиденции нового губернатора. По всей вероятности, и дежурные часовые на «Елизавете» будут спать. Если даже этого и не случится, одно появление «мертвого капитана» должно парализовать их ужасом. В крайнем случае можно будет прикончить их, без шума, морским кортиком… Со спящим Флоресом — Слейтон не сомневался, что испанец занял его место, — будет легко справиться. А островитяне? У них не будет оснований возражать — ведь он только вновь займет свой пост, вероломно похищенный у него Флоресом.

Однако когда Слейтон, внимательно наблюдавший за большим Островом из своего убежища, увидел начатую постройку моста, он изменил свой план: теперь он сможет захватить в плен всех островитян, когда они перейдут на новый Остров, отрезав им путь возвращения. Еще накануне того дня, когда была окончена постройка моста, Слейтон в глухую ночь перебрался на большой Остров, вооруженный ручными гранатами, и спрятался в трюме необитаемого голландского корвета, стоявшего недалеко от берега. Отсюда он и вышел, когда увидал, что последний островитянин перебрался на новый Остров.

Слейтон быстро подошел к месту, где начинался мост, и, спрятавшись за толстой мачтой, ожидал возвращения островитян.

Бросив бомбу, он спокойно ожидал, когда Флорес придет в себя.

Слейтон мог убить Флореса на месте, но не хотел осложнять свое возвращение к власти убийством.

«Пусть это сделают сами островитяне, — подумал он. — Флоресу не уйти от смерти».

И когда испанец посмотрел расширенными от ужаса глазами в глаза Слейтона, бывший губернатор спокойно сказал, мерно покачивая в руке вторую бомбу:

— Если вы не окажете мне полного повиновения

и сейчас же не признаете меня губернатором, я брошу вторую бомбу, и с вами будет покончено.

Флорес колебался. Подумав, он ответил:

— Хорошо. Я согласен, если вы обещаете, что сохраните мне жизнь.

— Вы видите, я уже сохранил вам ее, — ответил Слейтон.

Флореса удивило это непонятное великодушие. В самом деле, разве Слейтон не мог сейчас же убить его?

Слейтон бросил одну из досок, лежавших на берегу, к краю разрушенной части моста.

Флорес и все островитяне в полном молчании взошли на Остров.

«Что будет дальше? Кто победит?» — думали островитяне, с ужасом глядя на Слейтона.

Слейтон рассчитывал на свое необычайное влияние. Его слово всегда было законом. Перед ним трепетали. И теперь, несмотря на то что он был исхудавшим, обросшим всклокоченной бородой, в разорванной рубахе — той самой, которая была на нем во время бегства Гатлинга, со следами крови, — он был страшен, еще более страшен, чем раньше. Он видел, какое впечатление произвел на островитян, и остался этим доволен.

— Арестовать его! — спокойно произнес Слейтон, указывая на Флореса.

Флорес вздрогнул и вдруг выпрямился.

— Вы только что обещали мне сохранить жизнь, — сказал он.

— Да, жизнь, но не свободу, — холодно ответил Слейтон. — А что касается вашей жизни, пусть этот вопрос решают островитяне на основании законов Острова. Вы сами знаете вашу вину!

Да, Флорес знал свою вину и знал закон, по которому за убийство островитянина и за покушение на убийство полагалась смертная казнь.

Наступил решительный момент.

— Что же вы стоите! Арестовать его! — повторил Слейтон, нахмурившись.

Несколько человек нерешительно двинулись к Флоресу.

— Остановитесь, безумцы! — закричал Флорес. — Он устроил мне ловушку, он обманул меня. Но это ловушка и для вас. Неужели вы хотите вновь подпасть под власть этого деспота, опять питаться сырой рыбой и ходить в рубищах?

Слейтон не учел одного — что хитрый Флорес сумел снискать популярность островитян. Видя, что их настроение под влиянием слов Флореса изменяется, Слейтон хотел прервать речь своего противника, но Флорес вдруг крикнул:

— Арестовать его!

У Бокко ноги дрожали от страха, но «долг прежде всего» — он первый, за ним О’Гара, а потом и все остальные бросились с разных сторон к Слейтону и схватили его, прежде чем он успел бросить вторую бомбу.

Слейтон не ожидал такого исхода и крепко выругался.

Флорес победил.

Слейтона привели в «тюрьму» — глухую железную каюту на угольщике — и у входа приставили стражу.

Флорес выиграл первое сражение. Но что будет дальше? Слейтона нельзя оставить живым и вместе с тем с ним трудно покончить гласно и законно — за ним нет видимой вины, за которую можно было бы казнить его.